"Борис Раевский. В нашу пользу (рассказы)" - читать интересную книгу автора

ресторане. Болельщики кричат: "Тебя обходят!" - а он - хоть бы хны! -
уплетает за обе щеки.
- Ну, уж за обе, - невозмутимо оправдывался Бирюков. - Всего-то
бутербродик проглотил да еще махонькую плиточку шоколаду...
- Да еще небольшого жареного поросенка!.. - насмешливо подсказывал
Левчук.
Друзья не знали, как помочь Бирюкову. У него полностью отсутствовала
"спортивная злость", азарт борьбы. Хоть он и любил лыжи и владел ими так,
что они казались естественным продолжением его ног, но шел на состязаниях
почти как на прогулке - спокойно, неторопливо, не особенно тревожась, даже
когда слабые лыжники обгоняли его.
На финиш он всегда приходил бодрым.
- Ты не умеешь уставать! - злился Левчук. - Научись "выкладываться" до
предела. Ведь ты свежий как яблочко! Наверно, можешь сейчас снова пройти все
восемнадцать километров?!
- Могу! - виновато соглашался Бирюков. Левчук безнадежно разводил
руками и ставил диагноз:
- Сердце здоровое, но не спортивное!
Коля Ивлев в перерывах между лекциями часто подсаживался к Бирюкову с
новым спортивным журналом или газетой.
- Интересная заметка, - говорил он, пытаясь раззадорить друга. -
Чемпион СССР Зимин прошел пятьдесят километров быстрее всех участников
гонки. За время пути он потерял два килограмма шестьсот граммов собственного
веса. Значит, не ленился, работал вовсю, не как некоторые...
- На три килограмма похудел! - сокрушенно вздыхал Бирюков. - Так от
него после нескольких соревнований только кожа да кости останутся.
- Тюфяк! - злился Ивлев. - Да у него назавтра вес восстановится! Еще
здоровее будет...
Видя, что тонкие дипломатические уловки не помогают, Ивлев переходил в
прямую атаку.
- Позор! - набрасывается он на Бирюкова. - Ведь тебя, слона такого,
однажды даже щупленький Козаченко обошел!
- Козаченко - как бык упрямый, - невозмутимо отвечал Бирюков. - У него
уж и сил нет, и сопит, как паровоз, а все идет, все первым хочет быть.
...Предстояли межвузовские соревнования.
В институтскую команду входило двенадцать студентов-спортсменов. Сам
Бирюков в шутку называл себя то "внезачетным", то "запасным". Собственно
говоря, запасным его никто не делал. В официальных протоколах судейской
коллегии он числился равноправным членом команды. Но зачет производился по
первым десяти лыжникам. Время последних - одиннадцатого и двенадцатого - не
учитывалось. А Бирюков обычно приходил именно одиннадцатым. Поэтому он и
стал считать себя "внезачетным". Друзья, сперва шепотом, между собой, а
потом открыто, вслух, тоже стали называть его так.
Бирюков уже привык к своей роли постоянного "внезачетника", но, не
огорчался и даже был доволен.
Хорошо зимой в лесу! Легко скользишь по укатанной лыжне. Вокруг
задумчиво дремлют пушистые ели. Бежишь не слишком торопясь, вдыхая всей
грудью морозный воздух. Бирюкова это вполне устраивало.
Но ребята возмущались.
- Ты бы хоть разок одного из нас обошел, - сердито говорил Ивлев. - Не