"Лидия Раевская. Мама Стифлера: Анализы " - читать интересную книгу автора

это ниразу не сексуально. Но, возможно, эти мущщины были дальними
родственниками Вани-Рубля, только очень дальними, и очень на нево
непохожими. И, чорт возьми, мы с Юлькой сразу почувствовали себя
порнозвёздами района Отрадное. Минуты на две. Патамушта потом нам с ней
пришла в голову гениальная мысль о том, што щас мы с ней должны на глазах
этих красивых мужчин вытащить из пакета свою стеклотару с говном, и
водрузить её прям им под нос. Патамушта эти мужчины однозначно имели
отношение к Рублю, раз сели прям у каталки, куда больной глистами народ
ставит свои анализы. Стало ужасно неудобно. Но делать было нечего. Раз
принесла - надо отдать. Из-за Ваниной родни песдовать сюда с новыми банками
второй раз не хотелось. Так что я, подмигнув самому красивому мужчине,
беспалева достала свои баночки, и гордо шлёпнула их на стол. Юлька, в свою
очередь, чуть ухмыльнувшысь, тоже достала свои склянки, и я ахуела: Юлькина
тара была густо обклеена наклейками от жувачки "Бумер", и о содержимом
баночек можно было только догадывацца. Хотя я и подозревала, что в них лежыт
вовсе не "Рафаэлло". Я покосилась на Юльку, и та шепнула:
- Это ж блядство какое-то: на глазах пяти десятков людей своё говно
сюда вываливать. Я ж люблю, чтобы всё было красиво и аккуратненько. Кстати,
это я сама придумала. - Последняя фраза прозвучала гордо.
Теперь я покосилась на мужчин. Те сидели, и делали вид, что ничего не
видели. И на нас с Юлькой уже даже не смотрели. Может, оно и к лучшему.
Тут я подняла голову, и увидела над каталкой с говном надпись: "Баночки
с ссаками открывать, а баночки с говном - даже не думайте. Ибо это ахуеть
какой косяк"
Согласно лозунгу, я отвинтила крышку с одной баночки, и оставила в
покое вторую. Юлька последовала моему примеру, и мы с ней, с чувством
выполненного долга, уселись рядом с мущщинами, и начали всячески шутить и
смеяцца, пытаясь скрыть нелофкость, и привлечь к себе внимание.
Насчёт последнего пункта, как оказалось, можно было и не старацца. Ибо
внимание нам было обеспечено с той минуты, как в коридор вышла большая
бабища с волосатыми руками и могучей грудью, и, сразу выделив опытным глазом
Юлькину весёлую стеклотару, заорала на пять этажей поликлиники:

- ЧЬЯ ЭТА БАНОЧКА?! ПОЧЕМУ, БЛЯ, ЗАКРЫТА?! КТО, БЛЯТЬ, ТУТ СЛЕПОЙ, И
ЛОЗУНГОВ НЕ ЧИТАЕТ?!

Красивые мужчины интенсивно захихикали, а Юлька густо покраснела, и, не
глядя на них, твёрдым шагом подошла к бабище, и смело откупорила свою банку.
Волосатая тётя тут же сунула в неё нос, изменилась в лице, покраснела,
отпрянула в сторону, и завопила:

- У ВАС ЖЕ ТАМ КАЛ!!!!!!!

Красивые мужчины зарыдали, и начали сползать с казённой банкетки на
линолеумный пол, и даже безнадёжно больные и глухие старушки, которые пришли
сюда за порцией яду, чтоб скорее сдохнуть, затряслись, и закашлялись как
рота туберкулёзников. Пятьдесят пар глаз смотрели на Юльку, до которой вдруг
дошло, что ей уже всё равно нечего терять, и она заорала в ответ:
- Да! Да, бля! Там лежит мой кал! Моё говно! Говнище, бля! Я высрала
ево сегодня утром, и сложыла, блять, в банку! А что вы там хотели