"Лидия Раевская. Мама Стифлера: Записки блондинки " - читать интересную книгу автора

Лидия Вячеславовна Раевская



Мама Стифлера: Записки блондинки


13-08-2007 13:16

"Мой папа был афромолдаваном из Кишинёва. Мама познакомилась с ним,
когда ездила в Молдавию в командировку, и они сразу полюбили друг друга.
Папу звали Даако Мереко-Джимо, но я ношу отчество Петровна, потому что,
когда я родилась - папа сразу маму бросил. И сказал, что не желает
воспитывать чужого ребёнка, потому что я родилась очень непохожей на папу.
Папа хотел чернокожего сына, а родилась девочка-блондинка. Удивительно.
Потому что моя мама - узбечка по бабушке. А ещё назвал мамочку
"прошмандовкой", и вернулся к себе на родину, забрав всё своё имущество:
канистру с молдавским вином, и чемодан изюма. Так что на память о папе у
меня ничего не осталось.
Я всегда жалела, что не видела своего папу, пока мама однажды не
напилась, и не рассказала мне, что папа Даако - не мой папа. А кто мой
папа - она сама не знает. И горько расплакалась.
Я её обняла, и сказала: "Не плачь, мама. Я всё равно тобой горжусь, и
вырасту такой же, как ты!" После чего мама перестала плакать, дала мне по
уху, и ответила: "Да не дай Бог! Сплюнь, идиотка!" Я плюнула на пол, и мама
снова меня стукнула. Наверное, я просто не расслышала её просьбу правильно.
Зато в школе я была самой красивой девочкой. Меня любили учителя и
одноклассники. Особенно, физрук, и Сёма Кузнецов - сосед по парте.
Школа у меня была хорошая, с бассейном. И наш физрук Сергей Иванович
часто оставлял меня на дополнительные занятия, говоря, что из меня получится
великая пловчиха. Но я думаю, он просто хотел меня подбодрить. Ведь я совсем
не умею плавать.
Ещё на первом уроке я ему об этом сказала, и он согласился позаниматься
со мной дополнительно. Он был хорошим учителем, и очень обо мне беспокоился.
Поэтому всегда затыкал мне пальцем дырку в попе, чтобы я не утонула.
А ещё я пела в школьном хоре. Особенно хорошо мне удавалась песня "По
роще калиновой, в шляпе малиновой на именины к щенку, шёл ёжик резиновый,
шёл, и насвистывал дырочкой в правом боку" Зрители всегда плакали, когда я
пела, а некоторые даже уходили плакать на улицу. Чтоб никто не видел их
слёз. Наверное.
Конечно же, у меня были поклонники моего таланта. Сёма Кузнецов всегда
приходил на репетиции хора, плакал, а потом говорил: "Да... В такую глотку
лужёную не напихать - большой грех!" Что он имел ввиду - я не знаю, но зато
он очень хорошо целовался, и один раз пригласил меня на свой день рождения,
где я впервые напилась, и частично потеряла память. А через полгода, на
диспансеризации, выяснилось, что ещё и девственность.
Мне сразу стали завидовать все девчонки в нашем классе, а я очень
гордилась тем, что я что-то потеряла - а мне теперь завидуют. Так ведь не
бывает."