"Лидия Раевская. Старая Пелотка: Немножко о любви" - читать интересную книгу автора

веласипет, от которого у меня на жопе гематомы и волосы расти начали! Иди
нахуй!

Груть моя сдулась, в боку закололо, и в носу защипало от горя и обиды.

Серёжа ещё раз подрочил свой звонок, и примирительно ответил:

- Я дам тебе двести рублей, если ты перестанеш обливацца своим майским
дустом, а ещё на триста свожу тебя в кафешку возле булочной. Пирожных пожрёш
хоть раз в жизни от пуза. Я ж рыцарь, хуле там. И ваще я тибя ебать сегодня
и не собирался. Мы сёдня в гости едем. К маим друзьям. В очень приличное
место.

Я вытерла сопли, и икнула:

- Без ебли? Чесна-чесна?

"Дзынь-дзынь" - вздрючил свой клаксон Сирожа, и лихо подмигнул:

- Обещаю!

А я поверила. И зря. И очень дажы зря.

Серёжин веласипет долго вёз меня по лесу, и еловые ветки хуячили меня
по морде.

Дважды я падала с велосипетной рамы, и больно ударялась остатками жопы
о какие-то пни. Было неприятно, и в гости уже не хотелось.

Но вдруг Серёжа резко затормозил, уронив меня в третий раз куда-то под
велосипедные калёса, и гордо простирая руку, соопщил:

- Мы приехали!

Я вылезла из-под калёс, вытерла глаза рукавом, и всмотрелась в вывеску
на стоящем передо мной здании. Там было написано "Сауна для
железнодорожников".

- Что это? - спросила я, и реально зассала. Ибо пиздец. Што такое сауна
для железнодорожникоф я не знала, но приблизительно догадывалась. И ещё я не
взяла с собой компас, и в душе не ебала в какую сторону мне бежать до дому,
если я щас решу совершыть побег.

А что побег надо совершать немедленно - это я уже, в принципе, и так
решыла. Воображение тут же нарисовало мне картину.

Щас Сирожа йобнет мне своим виласипетом по жопе, я влечу в сауну для
железнодорожникоф, и попаду в объятия жырного машыниста, с войлочными каками
в пупке. Он басисто захохочет, и крикнет: "Эгегей, бля! Пиздуй сюда,
братва!" - и из всех щелей полезут десятки голых машынистоф, которые будут