"Валерий Раевский. Колдо" - читать интересную книгу автора

- Ты у меня сейчас сделаешь...
Он размахнулся снизу. Метил в живот... Колдо как-то неловко поднял
сцепленные руки. Кастет врезался в шарнирное сцепление... Дипдипкавалер
дико завыл и рухнул... Серокожаные детинушки оробели и выпустили Колдо...
Пока они относили тело поверженного дипдип-кавалера в соседнюю комнату,
Колдо спокойно воспользовался кафельным настенным "бутоном" (насколько
позволяли наручники) и вышел из уборной. Зал торжеств обезлюдел. Ее не
было, не было даже хранителей дверей, только одинокий Минос сидел за
торцом длинного стола и, оперевшись щетинистым подбородком на ладошку,
медленно доедал последнюю порцию минотаврятины... "Прощай, XX век",-
подумал Колдо.

Бедный Колдо

глава, в которой мы снова возвращаемся к излюбленному эпистоляру и
приводим одно из последних прижизненных писем Мурадана Сергеевича
'Жемчужникова. Справедливо считать эту главу, несмотря на глубокое
соболезнование, самой короткой и счастливой
"Дорогой друг, Вы совершенно не бережете себя! Зачем Вы полезли под пули
этих мерзавцев на Глории? Зачем Вы вообще лезете в эти массовые
мероприятия? Нет, я, может быть, по-стариковски чего-то недопонимаю... но
знаете, чем Ирра- отличается от Раци-?.. Я знаю, Раци- не может работать,
как выпускной клапан. Так что поздравьте себя - Вы творец энтропии со
знаком минус. Что хорошо, то хорошо! Честно говоря, мне бы очень хотелось,
чтобы некий философствующий потомок, взяв ваш пыльный череп в руку, сказал
по-шекспировски просто: "Бедный Колдо! Так мало любви окружало тебя и так
утонченна и непредсказуема была твоя любовь к нам!" Вся причуда в том, что
я говорю Вам сейчас те слова, которые, вероятно, очень скоро будут
адресованы мне. Престранную жизнь я прожил, мой друг! Сто сорок лет и еще
маленькую недельку, на острие которой мое теперешнее письмо к Вам. Меня
утешает, что вы еще живы, меня утешает, что мое будущее бегает на двух
беспокойных ножках, что она дочка моего младшего внука, и я рассказываю ей
сказки о самом себе, о своих предках, о том убитом израненном человеке,
которому мы с Вами, Колдо, прописываем Мертвую воду, потому что только
Мертвая вода способна залечивать внутренние раны... а Живая... ну что же,
может быть, Живую воду пропишет она! Мы так долго верили в эту
воду-водичку. Вы тоже верите. И слава богу, значит, есть кому. Прощайте.
Этот рисунок моя Лика посвящает вам".
На рисунке дочери младшего внука Мурадана Сергеевича Жемчужникова
нарисовано огромное желтоспелое солнце, синее небо, и на зеленой поляне
стоит человечек с большой косматой головой. Лучи от солнца отходят в
разные стороны, они толстые, как канаты, шесть из них падают вертикально
вниз, а человечек держит их на вытянутой руке, как звонарь держит веревки
на колокольне. Человечек улыбается до ушей, и внизу надпись: "Я люблю
тебя, Колдо!"


Огонь в колыбели: Фантаст. повести и рассказы / Сост. Н.В.Астахова. -
Киев: Друг читача, 1990. - 304 с. Стр. 207-225.