"Валерий Раевский. Колдо" - читать интересную книгу автора

любой трибуной, любыми средствами связи. Его свобода абсолютизирована
ровно на год. Ровно год он может мозолить мозги человечеству, а потом...
потом считается, что он надоест, устареет, утратит свежесть и гибкость, и
нужен будет новый Колдо, еще более изощренный, язвительный,
иррациональный. Нет, он не один - их в этом году четверо, четверо, четверо
из восьмидесяти трех, бывших вначале, бывших и выпадавших, не выдержавших
ни самих себя, ни условий, ни нагрузок... Так вот, его направили куда-то
на окраину Волопаса, что, конечно, не за версту. Волопас уже сто лет как
был объявлен спецсектором: лютовал социальный карантин. Для Колдо,
впрочем, все вопросы решались просто - жетон с грифом Шэ Шэ служил ему и
пропуском на все случаи. Его и еще нескольких пассажиров грузовой галактон
доставил в изолированный космопорт "Рассвет жизни"...
Едва было объявлено о разгерметизации внешней оболочки, как местная
система оповещения весьма остроумно принялась приветствовать
немногочисленных залетных на девяноста семи основных языках Предела и
пятнадцати местных диалектах. Колдо успел только подняться в лифте на
верхнюю палубу, успел только выйти из кабины лифта - двое стоявших на
выходе из галереи детинушек из местной охранки кинулись к нему
навстречу... "Этикет",- улыбнулся Колдо... Звонко щелкнули браслеты
наручников. Его взяли под локти и вытянули по стойке смирно. Группа
пассажиров, с которыми летел Колдо, как ни в чем не бывало прошествовала
мимо. Когда галерея опустела, пропустив людей в обширный зал контроля, он
и детинушки еще минуты две стояли вытянувшись. Неожиданно на
противоположной стенке галереи нарисовался контур двери, защитное покрытие
и сама стенка растаяли, образовав черный прямоугольник. Из прямоугольника
ударил луч голубоватого света и выскочил улыбающийся пришибленный
человечек в подстреленном золотистом смокинге, хромовых сапогах и белой
форменной фуражке с кокардой в виде профиля Нефертити, в руках он держал
пышный веник красных гвоздик. Резвой, слегка подшаркивающей походкой
человечек подошел к смирной троице, дугообразно поклонившись, протянул
цветы на вытянутой руке. Колдо робко повел плечами, оглядел своих
телохранителей и, насколько позволяли наручники, принял дар. Маленький
человечек распрямился.
- Прошу к нашему шалашу! - он указал на дверь.- Хлеб-соль, хлеб-соль...
Тут у нас, простите, все по ста-ринке-с, запасной выход-с. Потом-с все,
как положено... гимн, речь... закуска после. Разрешите представиться:
дипдипкавалер Михора Бандажис.
Телохранители грубо затолкнули Колдо в черный проем двери и повели по
длинному пыльному тоннелю. Дипдипкавалер пришаркивал впереди, иногда он
делал на ходу несколько оборотов и всякий раз кланялся, лукавя глазами и
кустистыми бровями. В нескольких местах тоннель прерывался лестницами и
становился вдвое ниже и уже. Здесь проходили по одному цепочкой. Наконец
добрались до люка внешней оболочки, он уже был открыт, и Колдо увидел
здешний белый свет: на горизонте гигантского блюда космопорта горела не
менее гигантская надпись:: "У нас XX век!" Телескопический трап-язык
выдвинулся из приемного блока здания космопорта и поплыл вверх. Через
несколько секунд он прилип к оболочке. Колдо завели в транспортную кабину.
Внизу его препроводили в куполообразный плац-зал. Здесь уже выстроился
почетный караул, стояла крохотная трибуна, электродуховой оркестр в виде
ощетинившегося трубами робота. В отдалении от центральной площадки, за