"Мириам Рафтери. По вине Аполлона " - читать интересную книгу автора

божок, что иногда, надо сказать меня раздражало. Он мгновенно присвоил себе
мое обтянутое яркой материей плетеное кресло и теперь, как какой-нибудь
изнеженный восточный султан, постоянно возлежал на нем, с гордостью
демонстрируя все свои многочисленные складки жира. Настоящий гурман, он и во
время наших долгих прогулок следовал лишь собственным вкусам, таща меня за
собой со скоростью, которую задавал только он и он один. Обладая не меньшим
упрямством, я не хотела даже думать о том, чтобы отдать его в школу
дрессировки. Тем более что из этого, как я инстинктивно чувствовала, все
равно бы ничего не вышло.
Аполлон постоянно испытывал мое терпение. Помимо откровенного
непослушания, он еще и лаял без остановки, когда оставался один дома.
Естественно, подобное поведение вызывало возмущение соседей, пока наконец
домовладелица не пригрозила выселить нас, если это не прекратится. В
результате, куда бы я теперь ни отправлялась, мне неизменно приходилось
брать с собой этот четырехлапый источник беспокойства с кривой ухмылкой и
бархатистой, словно замшевой кожей.
Тот трагический день начался для нас с Аполлоном как обычно: с
апельсинового сока и пирожков с вареньем в нашей любимой закусочной, и затем
бега трусцой до офиса Исторического общества, где я работала, готовясь к
защите своей магистерской диссертации о возможности реставрации немногих
сохранившихся в городе особняков девятнадцатого века. Опрашивая в процессе
своего исследования тех, кто был свидетелем землетрясения 1906 года, я и
познакомилась с Викторией Стюарт. Я беседовала со многими старожилами, но в
Виктории было нечто такое, что мгновенно заинтриговало меня, вызвав желание
узнать как можно больше о ее прошлом.
Я распахнула тяжелую дверь и вошла внутрь.
- Ну как, есть какой-нибудь прогресс в деле со Стюарт-хаузом? -
спросила я свою руководительницу Вильму, выглядевшую еще более древней, чем
затхлая пыльная комнатушка, в которой она сидела.
Вильма сдвинула на нос очки с бифокальными стеклами и посмотрела поверх
них на меня.
- Никакого, должна тебя огорчить. Власти штата не желают брать его под
охрану как памятник архитектуры - слишком уж он ветхий.
У меня упало сердце.
- Нужно попытаться что-нибудь придумать.
Вильма покачала голубоволосой головой.
- Если только не произойдет какого-нибудь чуда, в эту пятницу
Стюарт-хауз сровняют с землей.
Я с трудом сглотнула застрявший в горле комок, с ужасом думая, как я
скажу об этом Виктории.
- Какого рода чудо? Вильма пожала плечами.
- Реликвии, старинные документы, если они вдруг обнаружатся. Или
богатый спонсор. У тебя нет, случайно, знакомых миллионеров?
Я мрачно покачала головой. Все во мне восставало против представшей
перед моим мысленным взором картины превращаемого в груду щебня дома, в
котором Виктория провела свое детство, единственного места, где она знала
счастье. Не говоря уже о том, что некогда Стюарт-хауз был одним из самых
роскошных особняков в Сан-Франциско - немаловажная деталь для города, у
жителей которого стремление быть не хуже других является почти, что
олимпийским видом спорта.