"Дэвид Райли. С наступлением темноты " - читать интересную книгу автора

чувствами похихикивание, в котором словно воедино смешались ненависть,
похоть и, столь удивившая Уайлдермена, ненасытная алчность. И так отчетливо
обозначились все эти эмоции в слабых, нечетких шорохах, доносившихся снизу,
что Элиот почувствовал, как где-то в глубине его сознания начинают
подниматься волны лихорадочной паники, а лицо покрывается каплями пота.
Выждав момент секундной внутренней борьбы, он издал повторный крик и сам
услышал, как сорвался от страха его голос.
Тут же снизу, со стороны основания дома, послышался слабый скрежет,
словно какое-то тяжелое тело пытается преодолеть шаткую преграду.
На улице появлялись все новые тени, которые, извиваясь, подкрадывались
к гостинице и скреблись о ее стены. Содрогаясь от бившей его неистовой
дрожи, Элиот, наконец, понял, зачем нужны были все эти засовы и замки, и
почему никто из жителей Херона с наступлением темноты не заговаривал и не
покидал своего дома, умышленно создавая вид, будто деревня обезлюдела. Но
теперь вся маскировка рухнула - они знали, что он здесь, они услышали его!
Уайлдермен схватил со стола тяжелый фолиант в жесткой обложке и швырнул
его вниз, стараясь попасть хотя бы в одного из ползающих существ. И
действительно попал - раздался звук, как будто в грязную лужу упал большой
камень, сменившийся похрустыванием, словно ломались тонкие, хрупкие кости,
попавшие под острые края переплета. И сразу же зловещие шорохи переросли в
мощное, нарастающее крещендо отвратительного ликования. Пронзительный вопль,
столь же нечеловеческий, как и все остальные звуки, но несущий в себе
гнусные отголоски агонии и ужаса, эхом заметался вдоль темной улицы. И все
же, несмотря на то, что крик этот мог бы разбудить даже мертвого, ни в одном
из окружающих домов не зажегся свет, и никто не выглянул наружу, чтобы хотя
бы узнать, в чем дело. Все ставни и двери остались запертыми.
Неожиданно налетевший, хотя почти сразу же угасший порыв слабого
ветерка успел чуть разогнать клубы плотного тумана, так что Элиоту удалось
получше разглядеть ночных визитеров. На какое-то мгновение ему показалось,
что он видит странных животных, какие-то гибриды, но затем понял, что это
нечто необычное. Это были не люди, но и не звери, это было что-то совершенно
противоестественное, дикое порождение того темного мира, в котором они
обитали и из которого пришли сюда. Согбенные, с мощными спинами, тяжело
нависавшими над низко опущенными и прижатыми к груди головами, они медленно
волочили свои тела, изредка подтягиваясь на тощих, скелетообразных руках за
стены домов. Когда чудовища поднимали их, устремляясь ввысь, к лившемуся из
комнаты Уайлдермена рассеянному свету, он видел их белесую, лепрозную,
покрытую крошащимися струпьями и словно изрытую гниением кожу. Их сужающиеся
гангренозными обрубками пальцы медленно и как-то болезненно сжимались и
разжимались, покуда налетевшие невесть откуда клубы тумана в очередной раз
не поглотили их в своей непроглядной, призрачной мгле.
Вновь полускрытый белесым саваном, Элиот успел заметить, что тени стали
сходиться в одном месте, которое с каждой секундой очерчивалось все более
отчетливо и ясно. И неожиданно, словно в приступе всепоглощающего,
обжигающего страха, он осознал, что именно происходит, - медленно, совсем
вяло, но неуклонно они забирались друг на друга, образуя живой бугор,
вершина которого тянулась к его окну.
Он швырнул в них еще одну книгу, потом еще и еще, с каждым разом
вкладывая в бросок все больше отчаяния и ярости, но, несмотря на то, что
тома обрушивались на их вздымавшиеся головы всей своей тяжестью, живой холм