"Юджиния Райли. Ангельское пламя " - читать интересную книгу автора

ария, которую он как-то слышал в опере. Может быть, это Моцарт? Жан-Пьер
нахмурился. Насколько ему было известно, Жиль Фремон жил один. Но что же это
за таинственный соловей, чей голос так прекрасен, что обжигает его, словно
пламя? Жан-Пьер решил остаться, чтобы все выяснить.
К тому же он знал, что плохое настроение от сегодняшнего проигрыша
станет еще хуже. Еще большее унижение придется ему испытать дома, если он
вернется туда рано. Мрачно глядя в карты, которые только что сдал Бруссар,
Жан-Пьер вспомнил едкие замечания приехавшего к нему погостить кузена Ролана
Делакруа. Жестокие слова Ролана беспокоили его и уж, конечно, не
способствовали везению в покере.
И как только кузен мог назвать его распутным и ни на что не годным!
Может, это и так. Но на этот раз Ролан превзошел сам себя. Жан-Пьер всегда
гостеприимно открывал двери своего дома, когда кузен, богатый плантатор,
приезжал в Новый Орлеан по делам. И вот сегодня этот человек укусил руку,
которая его кормила, - отказался пойти играть в карты, посчитав это
бездельем!
Конечно, это безделье! Но и он мог бы тоже назвать кузена Ролана
тираном и ненавидящим людей отшельником.
Вот что Жан-Пьер мог бы произнести, не будь он джентльменом.
Безнадежно перебирая свои карты, Жан-Пьер вздохнул. Он вспомнил
времена, когда они с Роланом были истинными друзьями, пока веселье в глазах
кузена не сменилось странным, затравленным взглядом. Восемь лет назад Ролан
пережил двойное горе. Всего за год в результате глупейшего несчастного
случая он потерял любимого брата Жюстена и свою первую жену Луизу. С тех пор
Ролан напоминал скорее пустую оболочку человека. Он занимался только
управлением своей плантацией сахарного тростника и лишь иногда приезжал в
Новый Орлеан, чтобы встретиться со своим агентом.
- Вы играете или нет, Делакруа?
Резкие слова Этьена Бруссара и звон монет на столе отвлекли Жан-Пьера
от его мыслей. Он потрогал усики и снова посмотрел в свои карты: валет треф
и разрозненная мелочь. Надо бросать карты и идти домой, будь проклят кузен
Ролан.
Все еще звучал мелодичный голос. На этот раз исполнялось то, что
Жан-Пьер слышал во время редких посещений мессы, но не мог вспомнить.
Очарованный сладкими звуками, он обернулся к хозяину:
- Кто это поет?
Сидевший напротив него Жиль Фремон презрительно хмыкнул. Как и Этьен
Бруссар, Фремон был крупным мужчиной. Он, несмотря на присутствие гостей, в
нарушение приличий еще в самом начале вечера снял мешавший ему сюртук. В
течение всей игры он то и дело почесывал выпиравший живот.
- Эта певчая птичка - моя племянница, Анжелика, - с презрением протянул
он. - И что же эта лентяйка не принесла напитки? Знай себе поет день и ночь.
Анжелика! - заорал он через плечо. - Умоляю, принеси чего-нибудь поесть! И
виски!
Жан-Пьер покосился на хозяина дома. Ему никогда не нравился Жиль
Фремон, чье распухшее красное лицо выдавало пристрастие к алкоголю. Он к
тому же был известный развратник, ходили слухи о его распутной жизни.
- Анжелика? - переспросил Жан-Пьер, вопросительно подняв бровь.
- Да, Анжелика, дочь моего недавно умершего брата, Сэмюэла, - сказал
Жиль с явным пренебрежением.