"Богомил Райнов. Тайфуны с ласковыми именами ("Эмиль Боев" #6)" - читать интересную книгу автора

- Мое имя вы могли видеть на дверях.
- Видела, только не знаю, как мне вас звать. Вы как предпочли бы
обращаться ко мне?
Вопрос ставит меня в затруднение, хотя, вернувшись с работы, я обнаружил в
холле предусмотрительно оставленную на столе ее визитную карточку, на
которой значится: "Розмари Дюмон, студентка. Берн". Карточка шикарная,
гравированная, к тому же только что отпечатанная, даже краска размазалась,
когда я с нажимом провел пальцем по буквам.
- В зависимости от обстоятельств, - отвечаю. - Если вы намерены остаться
здесь на продолжительное время, я бы стал звать вас Розмари - думаю, рано
или поздно мы все равно к этому придем. А если вы совсем ненадолго...
- В таком случае зовите меня Розмари, дорогой Пьер.
Она выключает газ, несет сковородку на стол и ставит на заранее
приготовленную деревянную дощечку. Но, прежде чем сесть, она делает два
шага в сторону окна я резким движением задергивает занавеску. Вы, наверно,
обратили внимание на то, что в отличие от театра в жизни действие нередко
начинается именно после того, как закрывается занавес.
Какое-то время дама-хиппи ест молча, по всей вероятности, она порядком
проголодалась. Когда еды заметно поубавилось, она ни с того ни с сего
спрашивает:
- Вам нравятся импрессионисты, Пьер?
- Признаться по правде, я их часто путаю, все эти школы: импрессионистов,
экспрессионистов...
- Как вы можете путать импрессионизм с экспрессионизмом? - с укором
смотрит она на меня.
- Очень просто. Без всякого затруднения.
- Но ведь различие заключено в самих словах!
- О, слова!.. Слова - этикетка, фасад... Розмари бросает на меня беглый
взгляд, затем снова сосредоточивает внимание на своей тарелке,
- В сущности, вы правы, - замечает она после двух-трех движений вилкой. -
И в этом случае, как часто бывает, название не выражает явления. И все же
вы не станете утверждать, что ничего не слышали о таких художниках, как
Моне, Сислей, Ренуар...
- Последнее имя мне действительно что-то напоминает, - признаюсь я. - О
каких-то голых женщинах. Рыжих до невозможности и ужасно толстых.
- Понимаю, - кивает Розмари. - Вы не относитесь к категории современных
мужчин, для которых характерна широта культурных интересов. Вы
принадлежите к другому типу - узких специалистов. А какая именно у вас
специальность?
- Совершенно прозаическая: я пытаюсь делать деньги.
- Все пытаются, притом разными способами.
- Мой способ - торговля. Точнее, экспортно-импортные операции. Еще точнее
- продукты питания. Вероятно, в соответствии с вашей классификацией типу
мужчин, к которому вы причисляете меня, отведено место где-то в самом
низу. Имеется в виду тип мужчин-эгоистов.
Она отодвигает тарелку, снова окидывает меня испытующим взглядом и говорит:
- "Тип мужчин-эгоистов"? Напрасно вы его так именуете, иного типа просто
не бывает.
- Как так не бывает? А филантропы, правдоискатели, наконец, ваши
импрессионисты?