"Богомил Райнов. Тайфуны с ласковыми именами ("Эмиль Боев" #6)" - читать интересную книгу автора

она возвращается из города, восходит к первой неделе нашего мирного
сосуществования. Но, говоря о нашем мирном сосуществовании, я не хочу,
чтобы меня неправильно поняли. Потому что если дама следует правилу "не
приставать к хозяину", то я со своей стороны соблюдаю принцип "не задевать
квартирантку".
Итак:
- Скучаете?
Этот вопрос был мне задан еще в конце первой недели.
- Нисколько, по крайней мере сейчас, - говорю в ответ. - Только что
смотрел "Черное досье".
- О Пьер! Перестаньте наконец паясничать с этим вашим досье. Я вас уже
достаточно хорошо знаю, чтобы понять, что телевизор вам служит главным
образом для освещения.
- Не надо было говорить, что я ничего не смыслю в импрессионизме, -
замечаю я с унылым видом. - Непростительная ошибка. Вы раз и навсегда
причислили меня к категории законченных тупиц.
- Вовсе нет. Законченные тупицы не способны скучать.
- Откуда вы взяли, что я скучаю?
- Невольно приходишь к такому заключению. По саду вы не гуляете, в кафе у
остановки не ходите, гостей не принимаете, в карты не играете, поваренную
книгу не изучаете, гимнастикой по утрам не занимаетесь... Словом, вы не
способны окунуться в скучную жизнь этого квартала. А раз не способны,
значит, скучаете.
- Только не в вашем присутствии.
- Благодарю. Но это не ответ. Потом добавляет, уже иным тоном - она имеет
обыкновение неожиданно менять тон:
- А может, секрет именно в том и состоит, чтобы погрузиться в царящую
вокруг летаргию? Раз уж плывешь по течению и обречена плыть до конца,
разумнее всего расслабиться и не оказывать никакого сопротивления...
- Вот и расслабляйтесь, кто вам мешает, - примирительно соглашаюсь я.
- Кто? - восклицает она опять другим тоном. - Желания, стремления, мысль о
том, что я могла бы столько увидеть и столько пережить, вместо того чтобы
прозябать в этом глухом квартале среди холмистой бернской провинции.
- Не впадайте в хандру, - советую я. - Люди подыхают от тоски не только в
бернской провинции.
- Да, и все из-за того, что свыклись со своим углом и не мыслят иной
жизни. Одно и то же - пусть это будет даже индейка с апельсинами, -
повтори его раз пять, станет в тягость. А секрет состоит в том, чтобы
вовремя отказаться от того, что может стать в тягость, и избрать нечто
иное. Секрет - в переменах, в движении, а не в топтании на месте.
- Послушав вас, можно подумать, что самые счастливые люди на свете шоферы
и коммивояжеры.
- Зачем так упрощать?
- А вы не усложняйте. Я полагаю, если стремиться во что бы то ни стало
сделать свою жизнь интересней, можно добиться этого где угодно, даже в
таком дремотном углу, как этот, - конечно, при условии, что ты не лишен
воображения.
- Пожалуй, вы правы! - соглашается она, снова переменив тон. - Пусть наша
жизнь будет не такой уж интересной, но хотя бы менее скучной!
Говоря между нами, у меня не создается впечатления, что мою квартирантку