"Богомил Райнов. Элегия мертвых дней" - читать интересную книгу автора

или еще раньше, они воспринимались мной как невинная шалость, как озорной
мальчишеский побег из школы. Но сейчас они застывают в дали серыми
безобразными нагромождениями средь пустынной равнины. Неприветливый пейзаж.
Но ведь есть кое-что еще, старается ободрить меня стоящий рядом слепец,
как будто он может видеть лучше, чем я. Кое-что еще - это хилые насаждения
близ безобразных голых нагромождений, хилые насаждения с чахлой листвой или
ржавые, пожухлые так и не принявшиеся побеги. Скудная растительность.
Не хватало еще, чтобы и такой не было.
Но в последнее мгновенье, за миг до своего ухода, оглянувшись и
посмотрев вокруг, видишь, что повсюду, куда ни кинь взгляд, - лишь серые
безобразные скалы, лишь скорбная и бесплодная пустыня воображаемых дел. А
что может быть безобразнее угробленного и закинутого в придорожную канаву
божьего дня?

* * *

Чтобы добраться до корчмы, прокуренной и многолюдной, надо было пройти
через подворотню в конец двора, примыкающего к площади Святой Недели.
Очутившись в тесных сотах этого мрачного и узкого двора и входя в помещение,
наполненное густым табачным дымом, я, как мне казалось, попадал в
преисподнюю и обычно боялся заглядывать сюда, как боится человек заглянуть в
преисподнюю. Если мне все же доводилось заходить в этот кабак, то обычно это
случалось утром, хмурым утром, когда день начинается с неистового желания -
не дать ему начаться, исчезнуть с лица земли, провалиться в тартарары,
сгинуть.
Столик нашей компании находился в самом дальнем углу корчмы. Опасаться,
что его могут занять чужаки, не приходилось, потому что постоянные клиенты
занимали его еще на заре. А некоронованным королем среди них был Гошо
Свинтус.
Несколько лет назад - вернее, много лет назад - Гошо прибыл в столицу
из провинциального городишка в сопровождении престарелого отца, горевшего
желанием дать образование хотя бы младшему сыну. Гошо поступил на
юридический факультет, имел переэкзаменовки на каждом семестре и раз в месяц
поддерживал письменную связь с отчим домом: "Как вы поживаете? У меня все
хорошо. Занимаюсь усиленно. Пришлите денег!" Усиленные занятия не позволяли
ему съездить домой даже летом. В конце концов, обеспокоенный его двухлетним
отсутствием, отец приехал в Софию и осведомился в университете насчет
успехов сына. Успехи оказались не блестящими, точнее выражались несколькими
"неудами".
- Экзамен, папаня, это как рыбалка, - пытался успокоить расстроенного
родителя Гошо. - Закидываешь невод, а вытащишь рыбку или нет...
- Если оно и дальше будет идти так, сынок...
- Ну, дальше так не должно быть. Когда-нибудь и мне повезет - сколько
всего впереди, - оптимистично отвечал студент.
Отец вернулся в свой городишко, а Гошо продолжал самоотверженно
бороться с невезением и раз в месяц вносил свою лепту в эпистолярную прозу:
"Как поживаете? У меня все хорошо. Пришлите денег!"
Даже если принять, что экзамены сродни рыбалке, Гоше не грозила
опасность что-нибудь выудить, пусть это был бы и "неуд", ибо он вообще
перестал являться на экзамены. Он уже прекрасно понял, в чем состоит его