"Ал Райвизхем. В Средиземье бардак ("Бредни Средиземья" #2)" - читать интересную книгу автора

обнаружится, да и холодно в снегу копаться. После недолгого раздумья,
находчивый Берель поступил проще - взял грызуна за лапу и выкинул в
форточку. Суслик взмыл в небо и пропал в ночи. Берель радостно задернул
занавеску и лег спать, дожидаясь Лючиэнь. Но представьте ужас Береля, когда
утром, отдернув занавески, Лючиэнь обнаружила весело улыбающегося хомяка,
застрявшего в карнизе с обратной стороны окна. Суслик застыл в распятой позе
(в той, которой раздавили) и смотрел на Лючиэнь из-за стекла. И весело так
улыбался.
Замок стоял высоко в горах, где был вечный холод. Окно в покоях не
открывалось, начиная с середины Первой эпохи. И суслик улыбался Лючиэнь до
самой ее смерти, а также ее детям и детям ее детей, до самого конца Второй
Эпохи Средиземья, пока в одной из бесчисленных войн Саурона с эльфами,
Черный Властелин не осадил замок, и его доблестные обитатели не начали один
за другим умирать с голода. И тогда Исилдур, из последних сил державшийся на
ногах, решился разбить окно. Замороженный суслик прекрасно сохранился, и
Исилдур зажарил суслика на отцовском копье Айглос прямо в камине, том самом
копье, которое потом сломалось в битве с Сауроном. Подкрепившись маленькой
тушкой суслика. Исилдур вышел на бой с Сауроном и, ухитрился отрубить тому
палец. Пока Саурон выл от боли, Исилдур, будучи все еще страшно голодным,
быстро зажарил палец на огне и съел. Испуганный Саурон бежал с поля
сражения, потеряв во время бегства кольцо всевластья. А нашедший его Исилдур
расчувствовался не в меру и тут же назвал в честь Гуимплена залив, откуда
шли поставки на экспорт чудесного рассола.

Третий день отряд шел в глубь гор, вокруг становилось все мрачнее и
угрюмее. Настроение у всех становилось все гаже и гаже. Леса исчезли, а вот
мошкара нет. Склоны покрывали кустарники, тропа постоянно петляла и
пряталась. А в глазах Недаста еще и двоилась. Однако очень скоро выяснилось,
что тропа уже облюбована не только ими. По пути им попался уже четвертый
труп, заколотый в спину и валяющийся прямо поперек тропы.
- Похоже, местные достопримечательности пользуются популярностью, -
глубокомысленно изрек хоббит, убедившись, что в карманах усопшего ветер
свищет. - Уже четвертый турист, а от карманов вообще ничего осталось, даже
подкладки. - Короче надо держать ухо востро!
Дорфаки закивали. После общения с хоббитом они стали вдесятеро
осторожнее, слух стал еще более чутким, чутье обострилось до звериного, и
все равно хоббит на очередном привале умудрялся устроить какую-нибудь новую
пакость.
Келаст тронул поводья. Глубокое и узкое ущелье, по которому они ехали,
плавно заворачивалось морским двойным узлом на юго-восток, постепенно
расширяясь. Впереди расстилался туман, но подул свежий ветерок и отряд
приободрился. Как оказалось зря, ибо из тумана донеслось конское ржанье.
Похоже, они были в этом ущелье не одни.
- Полундра! - пискнул хоббит, опуская забрало.
- Засада! - завопил Передаст и, от испуга его конь понесся прямо
навстречу опасности.
Вслед за ним тронулся и конь косоглазого Недаста. Сплюнув, Келаст
обнажил свой клинок, и со словами "там коней на два триалона только" ринулся
вслед за ними.
- Стойте! - завопил хоббит. - Мне Келаст вчера в карты проиграл, кому