"Шамиль Ракипов. О чем грустят кипарисы " - читать интересную книгу автора

- "Дочь неба, дочь ночи, Жемчужная Луна, Лейла, прекраснейшая из
прекрасных, нежная роза моя!.." Слова Жемчужная Луна с большой буквы. - Она
лукаво глянула на меня, рассмеялась.
"Ты создана для счастья, как птица для полета", - подумала я и тоже
рассмеялась. Нежность к подруге, гордость за нее переполняли мое сердце.
- "Ворота в Крым распахнуты, - продолжала читать Лейла, - скоро будет
сорвана черная завеса с моей колыбели - Алупки. Солнце оживит долины,
которые без нас были мертвыми и бесплодными. Гордые Крымские горы каждым
своим камнем проклинают фашистов и ждут своих освободителей, хозяев. Ждать
осталось недолго. Может быть, гитлеровцы уничтожили мой родной дом, взорвали
надгробные камни моих предков, сожгли мой сад, но земля осталась, а в ней -
корни, которые никогда не иссохнут, не умрут, потому что пропитаны нашим
потом и кровью, слезами наших матерей. Пусть мы с тобой придем на пепелище -
построим новый дом, который простоит тысячу лет, вырастим новый сад, который
будет краше прежнего.
Я счастлив, что ты согласна поехать со мной в Алупку, познакомиться с
моими родителями. Правда, на душе у меня неспокойно, сердце отказывается
верить в слишком большое счастье. Боюсь, что ни отца, ни матери я никогда
уже не увижу. Фашистские изверги, отступая, оставляют за собой кровавый
след, не щадят никого. Но что бы ни случилось, мое приглашение остается в
силе.
У немецких летчиков от былой наглости не осталось и следа. Если не
капитулируют, уничтожим все их самолеты, до последнего. Два дня назад
таранил "раму", кончился боезапас, упускать не хотелось. Получилось не очень
удачно; "раму" свалил, но самому пришлось выброситься с парашютом.
Огромный привет твоей прекрасной, как Шахерезада, подруге - Магубе.
Жалею, что у меня только одно сердце, было бы второе, я бы отдал его ей..."
Я от души расхохоталась, а Лейла, покачав головой, продолжала:
- "Удачных полетов вам, страшные ночные ведьмы для врагов, милые,
нежные ангелы для друзей.
До скорого свидания, бесценный клад моей души, немеркнущая звездочка
моя! Твой до могилы - Ахмет-Меджнун..."
Как долго шло письмо!
- Мы же все время улетаем от писем, отстают, - сказала я. - Читай
второе.
"Лейла развернула треугольник, быстро пробежала письмо глазами,
тихонько застонала и протянула его мне:
- Читай сама, не могу.
Письмо было коротким. Ахмет сообщал, что родителей у него больше нет:
немцы, перед тем, как оставить Алупку, повесили их.
Минут пять мы сидели молча. Глянув на часы, Лейла вскочила, одернула
гимнастерку.
- Будем ужинать. Скоро на аэродром.
- Я не хочу, уже поела. И плитку "Колы" сгрызла. Чашку чаю выпью с
тобой за компанию.
Убрав полотенце, которым был накрыт ужин, Лейла сказала:
- Видишь? На троих хватит. Такая у меня хозяйка. Хлопочет день и ночь,
не знаю, когда она спит. Предложила ей деньги, обиделась, говорит, вы наши
освободительницы, избавительницы, да пусть у меня руки отсохнут, если
возьму.