"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу автора

Ворота позади скрипнули. Иван оглянулся, увидел мальчика с себя ростом,
засовывающего перекладину в железные скобы сомкнувшихся створок. По его
деловитому виду сразу можно было понять, что он здесь хозяин. Справившись с
делом, мальчик с восхищением стал разглядывать жеребенка, который тут же
отпрянул, едва он протянул руку, чтобы погладить. Он недовольно насупился,
подошел к телеге и начал помогать распрягать лошадь. Умело отстегнул
постромки, снял с лошаденки хомут.
- Отец дома, пострел? - спросил дядя Давид, дивясь ловкости мальчишки.
- Отец?.. - Мальчик мельком взглянул на приезжего и продолжал
заниматься делом как ни в чем не бывало, только как-то скорбно приподнялись
его худенькие плечи и сделались медлительными движения рук.
Дядя Давид понял, что невпопад задал вопрос. Чтобы загладить
оплошность, он покашлял в кулак и весело спросил:
- Послушай-ка, ты ел когда-нибудь землянику?.. Или пироги с грибами? Во
каких гостинцев мы тебе привезли!
- Землянику ел, а пироги с грибами не пробовал, - серьезно ответил
мальчик.
- Хорошо! Гм!.. То есть это не так уж и хорошо. Однако сегодня ты
земляники и пирога с грибами наешься как следует.
Разговаривая с мальчиком, дядя Давид привязал лошадь к переднему
колесу, и она тотчас уткнулась мордой в телегу, полную душистого сена. Дядя
Давид вспушил сено рукой.
- А как тебя зовут? - спросил он, взглянув на мальчика добрыми глазами
из-под густых бровей.
- Гильфан, - сказал мальчик с улыбкой, щурясь от солнца.
- Что ж, давай познакомимся. - Приезжий подал мальчику руку, твердую и
блестящую, как отшлифованная кость. - Давид Чернопятко. А вон того мальчика,
моего сына, который ковыряет новым сапогом землю, чтобы он побыстрее
разорвался, зовут Иваном. Ну, иди, сынок, сюда, поздоровайся. Что ты стоишь
там?.. Этот шустрый паренек теперь будет твоим названым братом. С его дядей
мы в одном кавалерийском отряде служили. Не один пуд соли вместе съели. В
трудные времена друг другу опорой были. После войны я с ним в Голубовку
приехал, рядом жить стали. Пришлось, сынок, уехать отсюда, когда твоя
матушка померла...
Нет, Иван не подошел. Только перестал ковырять землю носком сапога.
Застеснявшись невесть чего, он залился краской и стоял потупясь.
- Ну-у, это никуда не годится, совсем никуда, Иванушка, - сказал отец,
разводя руками. - Ты меня позоришь перед хозяевами, сынок. - И тут же
обернулся к Гильфану: - А скажи-ка, где все-таки хозяева? Почему никто не
показывается из дома? Или все спят в жару?
- Нет, не спят. Летом у нас и ночью мало спят. Некогда. А нынче наши
все ушли на нижнюю улицу...
- Ну, давайте-ка все вместе занесем гостинцы в дом, - сказал дядя
Давид.
Ивана будто подменили. Природная щедрость победила застенчивость. Он
вскарабкался в телегу, в одну сторону сгреб сено, в другую сдвинул березовые
веники с крупными листьями, извлек со дна телеги большую корзину, завязанную
сверху клетчатым фартуком, и небольшой узелок.
- В корзине земляника, а в этом свертке - пироги с грибами, - сказал
Иван и, запустив руку в корзину, достал целую пригоршню спелых ягод,