"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу авторанет. Тетушка моя рада, прямо на седьмом небе себя чувствует. "Вот, -
думает, - засолю на зиму-то и помидоров, и огурцов, и капустки. Да и картошки про запас будет!" Однако Халиулла-абзый, оказывается, рассудил по-своему. Овощами засадил всего только небольшой участок. А потом разулся и пошел по теплой вспаханной земле босой и на всей остальной пашне семена люцерны посеял. Ох и рассердилась же на него Шамгольжаннан-жинге. Да и мы тоже - сами помалкиваем, а душой на стороне Шамгольжаннан-жинге. "Зачем же он огород травой засеял? Мало ли в поле травы? Если б знали, не старались бы столько", - думаем себе. А люди сам знаешь какие. Им только бы повод нашелся языки почесать. Кто мимо ни пройдет, хохочет. Друг с дружкой громко переговариваются, чтобы мы слышали: - Халиулла-абзый решил семью приучить есть траву. А Халиулла-абзый будто не слышит. Ходит себе по полю, семена люцерны разбрасывает. А мы сгрудились в сторонке, готовы от стыда сквозь землю провалиться. Однажды дядя возвратился с работы веселый, будто не устал нисколечко. И мне весь день было радостно: к нам Иван приехал в гости. Выбежал я навстречу Халиулле-абзыю, выпалил о том, что ко мне друг пожаловал. Он засмеялся, взъерошил мои волосы. Перешагивая через порог, сказал, что к шахтерам Голубовки тоже прибыли почетные гости. Из Казани приехали. Среди них будто бы и поэт Хади Такташ находится. Между рабочими разговор ходит, что он самолично спускается каждый день в шахту, чтобы поглядеть, как работают его земляки-шахтеры. А сегодня он в клубе читал стихи перед собравшимися Всего в нескольких шагах от себя. У него, оказывается, русые волосы и синие-пресиние глаза. А какие чудесные стихи читал! Ну будто к самому сердцу рукой прикоснулся. Шахтеры подарили ему на память шахтерскую лампу... - Что же ты мне не сказал? Я бы тоже пошел в клуб! - говорю ему, с трудом сдерживая слезы. Может, и заплакал бы, да перед Иваном неловко. И так он с усмешкой поглядывает в мою сторону. А Халиулла-абзый поглаживает усы да посмеивается. - Ты еще молодой, успеешь увидеть и настоящих поэтов, и артистов, - говорит. - Прощаясь с нами, Хади Такташ сказал: "Видел я, как ладно вы работаете. Страна ждет от вас много угля. Не подведите, земляки!" И мы все пообещали: "Не подведем! Не подведе-о-ом!.." Так вот, если и ты хочешь, чтобы мы не ударили лицом в грязь, то лучше думай, как нам лошадей зимой уберечь. Думай! Уже зима к порогу подступила... А что я могу придумать? И сам теперь вижу, что едва одна беда миновала, так теперь другая в дверь стучится. Корм, припасенный лошадям, на исходе. Я бы свою краюху хлеба им отдавал, но разве этим их прокормишь? Легко сказать: "Думай!.." Вот если бы меня в шахту спустили, там бы я показал, как уголь надо рубить. - Ты бы, дядя, похлопотал, чтобы меня в шахтеры взяли, - неожиданно вырвалось у меня. - Ты в свободное от уроков время за лошадьми получше присматривай. Это немалая помощь шахтерам, - говорит дядя, внимательно поглядев на меня. Иван тоже с ним заодно. - Шахтеры нынче сами неплохо справляются, замечает он. - Если лошади |
|
|