"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу автораИвана, какими они были в детстве, дознаться, как жили до военной службы. А
об этом в архивах пока ничего не нашлось. Правда, сами пограничники, те, что из Татарстана, говорят, будто Гильфан родился в Татарии, а прибывшие на службу с Украины уверяют, что и Гильфан, и Иван родом из Донбасса. Кто же из них прав?.. Очень просили пограничники написать им подробно всю правду. В окно видно, как вдалеке в прозрачной синеватой дымке медленно проплывают, постепенно уменьшаясь, растворяясь в воздухе, две пограничные сопки - Безымянная и Заозерная. Недавно я карабкался по их каменистым склонам, где все еще отчетливо видны следы извилистых окопов. Сколько же понадобилось солдатского пота, чтобы выдолбить их здесь маленькими саперными лопатками! Пустынно вокруг. И тишина. Словно всегда здесь было так тихо и спокойно. Только заросшие травой и цветами окопы напоминают, что 29 июля 1938 года именно на этом месте пытались перейти нашу границу самураи... А пониже, чуть в стороне, свинцово поблескивает погруженное в дремоту озеро Хасан. Недвижен тростник на его берегу, словно боится пробудить своим шепотом усталое озеро. Торчат из водной глади камышовые стрелки, похожие на шомполы винтовок. Только изредка всплеснет хвостом рыба - и долго расходятся по поверхности озера круги... Перед глазами вновь возникают улыбчивые лица пограничников, с которыми я успел сдружиться за короткий срок. Они проводили меня на станцию, долго махали вслед руками. Я отправился в дорогу, чтобы исполнить их наказ: узнать все о жизни двух героев. Многолюдная и шумная Москва расцвечена кумачом трепещущих на ветру флагов, плакатов и словно бы улыбается всем прибывшим приветливо и радостно. Я уже неоднократно бывал здесь. И всякий раз Москва кажется иной, помолодевшей. Как хорошо пройтись пешком по ее проспектам и улицам! Она очаровывает каждого. Как всегда, прихожу на Красную площадь. Несколько минут стою в молчании перед Мавзолеем... Бьют кремлевские куранты. Люди всей страны по ним сверяют часы. Я тоже перевел стрелки часов на московское время. На площади многолюдно. Все спешат, у каждого дела. Я тоже не забыл, ради чего приехал в столицу. Приехал я не один. С Гильфаном приехал. Сколько дней был в пути - столько дней непрестанно думал о нем, мысленно разговаривал с ним. И Гильфан ожил в моем воображении. Словно бы зашел в купе и сел напротив. Я внимательно вглядывался, стараясь припомнить, каким он изображен на фотографиях. Наконец я на проспекте Ленина. Ищу дом номер двадцать восемь. Искать долго не приходится: дом большой, многоэтажный - виден издалека. Напротив него, через улицу, - тенистый сквер. Гильфан и Иван, возвратясь из военной академии после занятий, часто по вечерам отдыхали в этом сквере. Тогда деревья еще были небольшие, а сейчас вон как поднялись. В Токио оба друга отбыли из этого дома. Перед отъездом всю ночь провели без сна. Разговаривали. Им было о чем поговорить, что вспомнить... Медленно поднимаюсь по широким ступеням. Касаюсь красивых ажурных перил, которые словно еще хранят тепло Гильфановых рук. Чьи-то громкие голоса возвращают меня к действительности. Звуки шагов |
|
|