"Шамиль Ракипов. Прекрасны ли зори?.." - читать интересную книгу авторагерои Гильфан и Иван. Наверно, оттого, что я долго, не отрываясь смотрел на
эту воду, у меня слегка закружилась голова и примерещилась пенистая поверхность моря, будто я снова ощутил влажный порыв ветра и его солоноватый привкус... Я перешел к другому стенду. Разглядывая увеличенные фотографии, я будто слышал шелест густых и высоких зарослей камышей, обступивших со всех сторон озеро Хасан. Стоят те камыши многие века, как и сибирская тайга. Лишь дикие звери протаптывают меж них свои еле приметные тропки. Ведут те тропки к водопою. Да пограничники пробираются сквозь их чащу. На следующей фотографии - недалеко от озера застава. Там как раз проводится перекличка наряда, который отправляется в "секрет". Пристально всматриваюсь и... вижу Гильфана. Он тоже стоит в строю... У стенда появилась группа молодых солдат. Постукивая подковками каблуков о паркет и переговариваясь, они нарушили строй моих мыслей. Подосадовав на них в душе, я с сожалением подумал о том, что погибшие все равно о себе ничего не расскажут. О них должны помнить и говорить живые. Но никто даже из самых близких Гильфану людей не знает о нем того, что знал и мог бы рассказать сам Гильфан. Поэтому, покидая музей, я твердо решил отправиться в путешествие. Отправиться в детство Гильфана. Поезд довез меня до станции Голубовка перед рассветом. Вместе со мной еще несколько человек вышли на пустынный перрон. Однако все эти люди, видно, были местные: каждый из них выбрал свою тропинку, и вскоре все они исчезли, будто растворились в предутреннем зябком воздухе. наугад выбрав тропу пошире, круто взбирающуюся на возвышенность. Уже почти рассвело, и каменистая неровная почва под ногами хорошо проглядывалась. Поднявшись наверх, остановился. Местами к земле припал клочковатый голубой туман. Он заполнял лощины и обволакивал у подножий огромные терриконы, черные треугольные очертания которых клиньями врезались в небо. Терриконы очень напоминали издали древние египетские пирамиды. Край неба раскалился докрасна. Нет, это не румянец зари. Утренняя заря никак не может разгореться на западе. Это отбрасывает к небу блики кипящий в доменных печах металл. Это жар полыхающих домен раскалил западный край неба. Это Донбасс! Знаменитый Донбасс, помогающий увереннее биться сердцу России, каждая пядь земли которого полита пoтом его тружеников и кровью его защитников! В Голубовке, переименованной ныне в Кировск, оказывается, и сейчас живет немало людей, лично знавших нашего героя. Приятной неожиданностью для меня явилось то, что дом, в котором жил Гильфан, еще хранился в первозданном своем виде. А самое главное - живут и здравствуют его дядя Халиуллa и тетушка Шамгольжаннaн Губайдyллины, вырастившие и воспитавшие Гильфана. Об этом мне сказал первый встретившийся местный житель и подробно объяснил как их разыскать. И вот я иду по улице Партизанской, обсаженной по обеим сторонам вишнями. Нерешительно стучусь в калитку с номером двадцать два. Хозяин пригласил меня в дом. Долг вежливости не позволяет сразу начинать расспрашивать гостя, кто он и зачем явился. Халиулла-бабай[1] вопросительно поглядывает на меня и, чуточку волнуясь, поглаживает клинышек |
|
|