"Андрей Ракитин. Крысолов [O]" - читать интересную книгу автора

на то согласия. Море эмоций...
- Позвольте, но вас-то...
- А это что?! - с тихой яростью выговорил Радэцки и извлек откуда-то -
как показалось Мише, прямо из воздуха - ту самую газету. Позавчерашний
номер "Вечерки" с подборкой стихов.
- Юлиуш Раецкий, - тупо сказал Михаил. - Сборник "Ваша радуга", отрывки.
- Это мои стихи.
Молчание, упавшее вслед за этим, было таким, что даже видавший виды
Антон неуютно поежился. А потом вынул из рук Радэцки газету, задумчиво
глянул на последнюю полосу и достал из внутреннего кармана плаща еще одну
тетрадку.
Обыкновенную школьную тетрадку в линеечку, с затрепанными краями и
странными пятнами на бумажной обложке.
- Сверять текст будем?
- Отдайте.
- Счас, все брошу, - немедленно огрызнулся Антон. - Все брошу и отдам.
И доказывай потом, что мы с Михал Юрьичем не спятили. Эту вот тетрадку
мессиру Хилькевичу подарил тот самый Раецкий, о котором речь. Подарил
перед отъездом в Эйленский закрытый лицей. Hадеюсь, это не факт вашей
биографии? И кстати, если не секрет. Кроме попрания авторских прав, у вас
еще какие-то претензии?
- Вы что, - изумился Кирилл, - с ума сошли? Вы не понимаете? Абсолютный
текст в местной газетке... Вам объяснять? Как редактору?
- По закону вы обязаны были обратиться в цензурный комитет лично, по
телефону...
- По граммофону!! - рявкнул Крысолов. - Ур-роды...
У Миши создалось впечатление, будто мячик прокололи и весь воздух
вышел. И останки мячика сидят перед ним на табуретке и носком тапочка
попинывают под столом кота.
Антон встал.
- Вам, мессир Радэцки, повестку прислать или сами явитесь?
- А толку-то? - пожал плечами Кирилл. - У вас на меня времени не будет.
- Зря беспокоитесь. Hайдется.
- Hет.
Взгляд у Крысолова был недобрый, как сквозь прицел "сэберта". Миша
испытал желание немедленно схватить фонограф, блокнот и Антона и бежать из
этого города, из этой страны... и вообще. Или неинтеллигентно разбить
Кириллу морду. Чтобы не угрожал неизвестными бедами. Пр-рорицатель...


No forward (c) A. Rakitin