"Катерина Ракитина. Радуга" - читать интересную книгу автора

Ушел ненадолго - надолго обряд не отпустил бы, но сиротка все одно рыдала,
как по покойнику.
Ястреб грохнул кулаком об стол, заставив кухонную утварь, на радость
Микитке реявшую под потолком и гоняющую по углам взрослых дяденек,
вернуться на предназначенные места.
- Десять шельг, - почти неслышно фыркнула Сольвега. - Это ж муки три мешка.
Ястреб выслушал, ухмыляясь, запустил пальцы в волосы:
- Да-а. Ну, лошадки есть. А вот где я им возок достану?
Мужчины переглянулись.
- Стоит у нас... какая-то развалина, - мученически выдавил Юрий.
- Так что ж ты... - мужчины вскинулись смотреть.
- Да, развалина, - Андрей пнул колесо. - И в печку не сгодится.
Ворота были распахнуты, по каретному сараю плавала подсвеченная солнцем
пыль, пахло трухой и сеном - хотя сена здесь не хранили лет пятнадцать.
- Все равно исправлять придется, - Тумаш стал закасывать рукава.
Ястреб кивнул.
- А ты, Сольвега, с Андреем за конями. Через три дня пригоните. Сёрен за
Микиткой присмотрит или с собой?
Ведьма-ключница пожала плечами. Улыбнулась полногубым ртом.
- Так коней ворочать не будем?
На нее вылупились.
- Ягодка, - отвесил челюсть Савва, - как ты это представляешь? Люди
добрыя-а, мы тут вам паутинника убили, домишки порушили, коней свели, так
теперь ворочаем; а игде у вас городская тюрьма?
- Я ж говорю, конокрады, - Сольвега казалась очень довольной. - Кстати,
надо коням клейна сменить. Нарисуй мне исангские, ладно?
- Ой, вот вы где, - воротный проем заслонила тощая фигура аптекаря, у ног
его отирался кот. - А у меня к вам дело.
И заливисто чихнул.
Как ни старайся, ни прячь под корыто чудо, все равно прорвется - хоть
пальчиком солнца на сизом бочке перезрелой сливы, хоть зыбкой радугой с
метелочки, которой обрызгивают торговки дары земли. И сами женщины, вдруг
разглядевшие струистое сияние, то ли отшатнутся, то ли улыбнутся
неуверенной улыбкой. Приметлива была Сольвега, стоя на солнцепеке, где
полотняный навес едва давал тень, рядом с другими зеленщицами. Три дня
тому и помыслить не могла, что вот так будет стоять. А все Мартин,
получивший за снадобья зеленью - огурчиками, бурячками, белой молодой
капустой... Жалуясь, что к торгу неспособен, умолил заступить Сольвегу.
Она красивая, у ней бойчее раскупится, а деньги лишними не бывают...
Словно ветром протянуло по торгу. Женщины в ряду засуетились, как
спугнутые горящей лучиной запечники, разом желая и прикрыть телом товар, и
кинуться прочь. У кого были с собой дети, прятали их тоже. Сольвега
глянула. Из узкой каменной арки выворачивала, опираясь на клюку,
колченогая старуха. Подходила к торговкам, тыкалась тяжелым носом в
зелень. Бормотала недовольно, ерзала глазищами, чесала проросшую волосом
бородавку на подбородке. Несмотря на хромоту, двигалась бабка проворно,
как готовая что-то спереть ворона. Зыркнула на товар Сольвеги, фыркнула.
Клюнула длинным носом. Сорвалась капля, упала в свежую зелень. Торговка
стиснула зубы.
- Разве ж это зелень, - гундосила бабка. - Разве зелень... Давеча,