"Катерина Ракитина. Радуга" - читать интересную книгу автора

и рассмеялся. Вредно читать боевики.
- Гав, - сказали ему громко. Пятнистый диванный валик возился, тыкался в
ноги, мёл шагреневыми ушами половичок. Потом развернулся, словно приглашая
входить, дернул толстым, как палка, хвостом.
- Здравствуйте, - радушно объявил, перегораживая прихожую, здоровый
высоченный мужик. На его голой груди под сердцем сиял распахнутыми
крыльями ястреб. Или еще что-то такое же хищное. - А мы вас ждали. Можно
не разуваться.
Входные двери так и манили сбежать. Не станут же его преследовать. Но
Андрей уже тщательно вытирал подошвы кроссовок и брел за мужиком на кухню,
куда ж еще...
На кухне пыхтел и подпрыгивал на газовой конфорке зеленый с желтыми
розочками чайник. Он так не сочетался с хозяином, что Андрея прошиб
истерический смех. Бассет-хаунд взлаял.
- Вейнхарт, место! - тихо, но выразительно рявкнул мужик. - Да вы
присаживайтесь, в ногах правды нет.
Андрей грянулся на угловой диванчик, обвел кухню глазами. Она была обшита
деревом, с мебелью ручной работы, аккуратно расставленными кастрюльками и
прочим причиндалом. Красота! Тут в двери настойчиво позвонили. Кто бы он
ни был, нащупать звонок в глухой темноте... Хозяин вышел. В прихожей
прошумело, затопало, стукнуло, бассет сказал свое веское "гав!". После
чего в кухню почти влетел попинываемый в спину хмырь неотчетливого
возраста и занятий: патлатый, выбритый, с серьгой над бровью и вылезающими
из коротковатых рукавов руками-лопатами. Рубаха его Андрея впечатлила:
какая-то немыслимой расцветки сирийская парча с черной тесьмой
мученика-анархиста, перетянутая витым шнурком a la russe.
- Убью! - рыкнул хозяин. - Ей бо, убью!
Еще одним движением могучей лапы хмырь был вброшен на тот же диванчик и
представился:
- Савва.
Савва оказался бродячим художником, по причине изгнания женой. И пусть бы
с того, что пил или денег не зарабатывал. Просто он назвал ее Пенелопой,
вот... Савва развел дланями.
- Нишкни, - сказал хозяин.
Стягивался народ и кухня все больше делалась похожей на аэропорт при
нелетной погоде. Кто-то курил, сидя на подоконнике, помаргивая красным
огоньком, и стряхивал пепел в открытое окно. У Андрея в руке мистическим
образом оказалась чашка с горячим чаем - такая тонкая, что и держать-то ее
было боязно.
- ...Это как же понимать? - надрывался в толпе тягучий голос. - Это я
живу, обрастаю семьей, дитями, а потом, как в банальной книжке... приходит
ко мне, пришельцу, добрый дядя, объясняет мне мою истерическую миссию, и
вот счас все брошу... мол, птичка, летим со мной, там много вкусного?
- Уточняю, - рявкнул хозяин. - Ты сам сюда пришел. И вообще, и в этом мире
можно найти, чем поразвлечься. В "горячую точку", к примеру, полезть. Или
там в пожарники. Или бегать по лесам с толкинистами и древесиной. Так что
сам решай, не маленькай. А объясняю я что-то исключительно по доброте
душевной. (Тут все грохнули.) Чтоб ты с первого шага не навернулся.
- А какие гарантии, что ты меня там сразу кинжалом в спину не ткнешь?
- А нафиг? - ухмыльнулся хозяин. - Ты ж уже моего чаю нахлебамшись.