"Ника Ракитина. Легенда о заклятье" - читать интересную книгу автора

встрепанные волосы и борода. Он держит Кармелу обеими руками, подняв над
собой, и ослепительно хохочет, а его зеленые глаза заговорщицки щурятся.
Кармела тоже хохочет, болтая ногами, туфельки летят на палубу, с таким
мученьем завитые на щипцах локоны развиваются, и волосы широкими, своими,
кольцами падают на щеки и лоб. Она отгребает их руками и смеется! А потом
одним движением выскальзывает из рук отца, прыгает на палубу и во всю прыть
несется к мачте, на ходу ловко огибая туго скрученные бухты канатов, кнехты,
занятых работой матросов. С ловкостью кошки она карабкается по вантам
гротмачты до марсовой площадки и оттуда ехидно, точно маленькая рыжая
обезьянка, смотрит вниз. Отец хмурится, мать вскрикивает. Один из матросов
по приказу отца взбирается за ней. Без сопротивления она дает усадить себя
на плечо и, пока матрос спускается, смотрит на его загорелую щеку, на
полоску от натершего шею холщового воротника, трогает ее рукой и щекой
прислоняется вдруг к его густым волосам, сдавшаяся и умиротворенная. Внизу
мать хватает ее, отдирая едва ли не силой - Кармела брыкается и визжит, -
общупывает, обцеловывает, начинает поправлять платье и волосы. Потом вручает
няньке. Кармела опять вырывается и мчится на этот раз уже к люку в трюм.
Оглянувшись, она видит, как мать с шипящим визгом хлещет няньку ладонями по
лицу...

В тесном длинном платье из темного бархата Кармела стоит на коленях
между матерью и отцом в соборе святого Эльма. Гудит орган, тихо вторят пению
клира молящиеся, Кармела ерзает и получает щипки от матери, чтобы стояла
смирно. Хоть на каменный пол под колени и брошена подушка, они все равно
ноют от стояния - служба длится не первый час. От жары кружится голова.
Когда мать наконец снова углубляется в молитву, Кармела не выдерживает и,
ловко проскользнув между верниками, вылетает из собора.
И в этом же роскошном, теперь больше похожем на тряпку платье валяется
в пыли среди двора, таская за лапы и хвост их злющего огромного волкодава.

С трех лет она гроза собак и мальчишек всей улицы. Забыв про свое
высокое происхождение, лезет во все драки, даже с теми, кто старше; когда ее
лупят, не отступается, приходит домой избитая и исцарапанная и гордо молчит
на вопросы о том, где ее так отделали. Мать стонет и посылает за лекарем,
отец, когда он дома, смеется в бороду, он - молча - такое поведение
поощряет. В конце концов виновной оказывается нянька и потом долго рыдает в
своей каморке, потирая синяки - у госпожи при всем ее кротком нраве рука
тяжелая. Кармела же втихомолку сдирает с себя повязки и пластыри и наутро
все начинается снова.
"Шкура на этом ребенке горит", - дружно вздыхают вечером мать и
служанки и используют в виде наказания домашний арест, но Кармела
исхитряется сбежать, спустившись по резным решеткам и плетям винограда,
обвившим дом. Вечером она возвращается прихрамывая, но вид у нее довольный.
Потом... Да, потом ей надоело свершать ежедневные схватки с ребятней
нижнего города из-за своего чересчур роскошного вида, и она, недолго думая,
поймала какую-то девчонку-нищенку и, раздев догола, отобрала и напялила ее
лохмотья, ей оставила свое платьице из розового атласа, а кружевные
панталончики утопила на мелком месте, со злорадным удовольствием придавив
камнем. Мать несколько раз пыталась вышвырнуть эти лохмотья из дому, но дочь
всегда находила их и, переодевшись среди камней на берегу, оборвашкой