"Ника Ракитина, Татьяна Кухта. Ясень (Сказка) " - читать интересную книгу автора

- А женщины найдут, да? - подхватил Торас. - Кто-кто, а ты, дочка, этих
поисков не увидишь. И вряд ли кто увидит... Дева-Избавительница!
Золотоглазая! Сколько лет назад сгинули в Мертвом лесу те, кто ее
предсказал, а она все не приходит. Придет ли?
- Придет, - упрямо сказала Леська.
- Не верится что-то, - вздохнул Маст, почесав укушенную комаром
макушку. - Легенды, они хороши, а жизнь потяжелее будет. Вот я слыхал на
торге...
Он не успел рассказать, что слыхал - из темноты за Леськиной спиной
прозвучал незнакомый голос:
- Вечер добрый!
Леська, вздрогнув, обернулась. Пастухи подняли головы: неясно
освещенная вспышками пламени, в темноте стояла девушка. Потом шагнула к
свету.
Незнакомка оказалась немногим старше Леськи. Лицо у нее было худое и
усталое, волосы в беспорядке рассыпаны по плечам. Подол простого рубка густо
забрызган грязью.
Пастухи молча разглядывали чужую. Удивлялись, почему не взлаяли
охраняющие стада собаки, предупреждая ее приход. Первым опомнился Торас.
- Вечер добрый, - степенно, как и полагается старшему, отозвался он. -
Далек ли твой путь?
- Да, очень, - девушка подышала на пальцы, переступила босыми ногами. -
Можно мне погреться? Ночь холодная.
- Отчего же, грейся, - согласился Торас, остальные закивали. - Видно,
ты во тьме в болото забрела, вон как извозилась. Ночью, в темноте, бродить
опасно.
Гостья присела у костра, подобрав под себя ноги, протянула ладони к
огню. Пастухи вначале косились на нее, после неспешно заговорили о своем - о
дождях, больной скотине, предстоящем торге. Только рыжеусый силач Фарар
молчал в глубоком раздумье, не вмешиваясь в общий разговор, да Леська,
умостившись рядом, словно проглотила язык. Незнакомка подобрала веточку,
загнала в костер откатившийся уголек, потом вдруг обернулась к Леське и
улыбнулась. Леська засияла в ответ, спросила шепотом:
- Есть хочешь?
Девушка кивнула. Леська ткнула локтем в бок темноволосого подпаска:
- Тащи лепешку, Мартин. И молоко.
Торас мимолетно нахмурился, видя, что дочь собралась угощать чужую, но
выговаривать не стал: скупости за пастухами не водилось. Лысый усач Маст
вертелся, будто на угольях: ему, как и Леське, не терпелось расспросить
гостью, но он не знал, как начать.
"На благородную она с виду непохожа, да и не станет благородная по
ночам и без свиты бродить. Может, непокорная дочка, сбежавшая от отца?" -
Маст невольно вздохнул.
Его единственная дочь уже неделю грозилась сбежать с соседским сыном,
если отец не даст согласия на замужество. По совести, ее бы выдрать, но
сердце у Маста больно мягкое...
Он не выдержал. Придвинулся ближе и нетерпеливо спросил:
- Издалека, видно, идешь? Устала?
Девушка отставила кувшин и посмотрела на Маста. И то ли почудилось ему,
то ли пламя сыграло шутку, но глаза чужой вспыхнули золотом.