"Ника Ракитина. Елена Ольшанская. Мое королевство " - читать интересную книгу автора

Установилось тягостное молчание. На Клода никто не смотрел. А
благородный мессир прямо чувствовал, как, не взирая на жару, пол сквозь
батистовый платочек холодит зад. Сейчас они ему устроят судилище. Холопы.
Дернул же его черт... Он подсчитал в уме грозящие убытки и ужаснулся. Сабина
будет в ярости. Никаких вердийских кружев и клубники со сливками. Чулки
будет штопать.
Лестница заскрипела. Кое-кто потянулся к оружию - на всякий случай.
Гэлад наставил на отверстие в полу свой недопалаш. Но воевать не пришлось.
- Здравствуйте, господа.
- Каменный гость, - непочтительно сказали все из того же угла. Денон
подумал, что потом, когда Капитул закончится, надо будет выяснить, какая
зараза там сидела, и морду набить. Впрочем, сравнение оказалось не только
ехидным, но и точным. Молодой коротко стриженый мужчина с тяжеловатой
фигурой и застывшим лицом поднялся в отвор. Одет он был, несмотря на жару, в
упелянд с бобровой подбивкой, стоявший коробом от золотого шитья; тяжелая
цепь с гербом поддерживала плащ; юфтевые сапоги нахально загибали носы,
окованные медью. Ярран, мессир Лебединский, милостью Господней барон
Катуарский и Любереченский, он же магистр и Мастер Лезвия Круга, оглядел
сборище и коротко извинился за опоздание.
- Перейдем ко второму вопросу, - ядовито продолжил Канцлер. - Вам
знакомо вот это, мессир?
Ярран бегло оглядел всученный пергамент, свободной рукой вытирая потный
лоб. Давно перевалило за полдень, но солнце жарило все так же нестерпимо.
- Где вы это взяли? - глухим голосом спросил барон. Гэлад слабо
покраснел:
- Скажем так, одолжил. Позволите зачитать?
Мастер Лезвия снова вытер лоб:
- А потом вы спросите, кто это написал?
- Однако, - хмыкнули из угла.
- И кто это написал? - спросил Всадник.
- Моя невеста, мона Алиса да Шер. Только это не имеет значения, - Ярран
вытер лоб беретом, который стискивал в руке, и отбросил его, как ненужную
тряпку. - Читайте.
- Дрожь... дрожь прошла по земле, - начал Гэлад неровным голосом,
приспосабливаясь к почерку, - ...это в ее глубинах вставал прекрасный
Индрик-зверь. Посыпались камни и мелкие комья...
Потянуло внезапным холодом. В воздухе вот только щедро одаряемого
солнцем чердака повисла зернистая серая муть, застящая то ли стропила
дырявой крыши и небо над ней, то ли личное зрение каждого из собравшихся.
- ...с переплетенными травинками, и все воды двинулись навстречу
повелителю. Засеребрились родники, вспухли ручьи, - все более уверенно читал
худой Роханский Всадник, - ...всколыхнулась застоялая болотная вода, и в
зеркалах озерец, испятнивших землю, переплелись молнии и радуги.
Мастеровой с иноземным именем Виктор выглянул в узкое окно. Голубые
Дневные молнии над Твиртове вдруг рассекло золотым, и почти сразу, заставив
человека отшатнуться, громыхнул гром. Гэлад повысил голос:
- Женщина вместе с конем укрылась от ливня под вязом. Тяжелые капли
шлепались, заставляя поочередно подпрыгивать резные листочки, и иногда
каскады воды прорывались сквозь отяжелевшие ветки, делая темнее серо-черную
куртку женщины и такую же темную льснящую шкуру коня - огромного, с широкой