"Ника Ракитина, Андрей Ракитин. Крипт " - читать интересную книгу автора

же под дверью сиротинушкой... Уж лучше Симочке зубы заговаривать.
- Не-а... - рыжий Симочка непочтительно зевнул.
Борька качнулся в сумрачную, пахнущую древесной трухой и отчего-то
мышами полутьму и сказал:
- Ну и плохо. Понимаешь, жил один мужик, и у него было просом засеянное
поле. Вот он урожай собрал и сложил в амбар. И каждый вечер проверять ходил.
- Ну и что? - приятель опять зевнул и с хрустом потянулся. Лавочка под
ним скрипнула. Из куста сирени на головы посыпалась какая-то дрянь.
- А то! Урожай-то меньшает. Вот мужик и стал караулить. Раз видит -
птица летит. Огромадная. Крыльями луну закрывает. Черная, как ночь. И на
снопы.
На Симочкином лице мелькнула тень удивления. Сейчас спросит, где
вычитал или сам придумал, подумал Болард. Но Симочка промолчал. Борька
состроил зловещую физиономию:
- А мужик не будь дурак, хвать оглоблю...
Стукнула калитка, и он запнулся. Помрачнел и пошел Гретхен навстречу.
- Ключи давай, - потребовал раздраженно, с неодобрением разглядывая
сестрицыны наряд и прическу. - Третий час тут торчу по твоей милости.
Маргарита невозмутимо пожала плечами и, обойдя Бориса, как дерево, по
траве поплыла к беседке. На ходу бросила:
- Обойдешься.
"Ведьма крашеная..."
Будто прочтя его мысли, Гретхен снова пожала плечами; опустилась рядом
с Симочкой, отчего лавочка сразу перестала скрипеть и крениться на один бок:
- Мальчики, я с вами посижу. Пока мать на дежурство не уберется.
- Поскандалили? - ухмыльнулся брат.
- Да ну ее... - Гретхен извлекла из сумочки ключи и швырнула без
предупреждения. Болард поймал их в сложенные лодочкой ладони, подбросил
вверх звенящую связку и задумчиво вопросил:
- А мне-то они на кой в таком случае? Я, по-твоему, самоубийца?
- А то! - фыркнул Симочка, не упускавший случая выпендриться перед
Греткой.
- Ты - нахал, - сестрица вздернула точеную голову. - Сколько дома не
был, а явился - и матерью брезгаешь?
- Во-во! - обрадовался Симочка. - Я и говорю: хам, каких мало.
Болард показал ему кулак, спрятал ключи в джинсы и, снова усевшись на
бортик беседки, пообещал лениво:
- Ты, Серафим, схлопочешь. Я с тобой на брудершафт не пил, могу и по
морде.
- Феодал несчастный... - Гретхен фыркнула, по-кошачьи сощурив зеленые
глазищи.
Борька качнулся, закрыв глаза и ловя лицом солнечные тени, глубоко
вздохнул:
- Живи пока, ладно... Шестикрыл...
Кровь тяжело и гулко толкалась в висках. Мамочка, с тоскою вдруг
подумал он. Ведь если бы эти Симкины слова - и в каком-нибудь настангском
трактире... Да если б он при оружии был... Боже святый, даже подумать
страшно... Все бросить к чертовой матери - и к морю, янтари в песочке
собирать. И никакого Ордена. В пень!!
- А воробей? - голос сестры мог перекрыть бормашину.