"Мари Луиз де ла Рами. Нелло и Патраш " - читать интересную книгу автора

бессмертников на свежий могильный холмик, ещё не занесённый снегом.
Нелло и Патраш с тяжёлым сердцем возвращались домой. Даже этого
убогого, унылого жилья они должны были лишиться. Нелло целый месяц не вносил
арендную плату за домишко, и, когда расплатился за похороны, у него не
осталось ни одной монетки. Он пошёл просить отсрочки у хозяина лачуги,
сапожника, который был приятелем Когеса. Но от хозяина нечего было ждать
сострадания. Это был жестокий и жадный человек. Он вынес из мазанки всё, что
там было, до последней ложки и плошки, а Нелло и Патрашу велел убираться
подобру-поздорову на следующее утро. Как ни убог был их дом, они его любили.
Они были счастливы здесь. А летом, увитый виноградом и цветущей фасолью, он
казался таким красивым среди освещенных солнцем полей.
Настал канун рождества. Нелло поднялся на заре и крепко обнял своего
единственного друга. Горючие слёзы закапали на голову верного Патраша.
- Пойдём, Патраш! Пойдём, милый! - шептал он. - Не будем ждать, пока
нас выгонят отсюда. Пойдём!
Патраш послушно поднялся, и они вместе вышли из лачуги. Проходя мимо
зелёной тележки, Нелло грустно опустил голову. Тележка больше не
принадлежала ему - хозяин взял её в уплату за долг: на снегу валялась упряжь
Патраша с медными бубенчиками.
Они пошли по знакомой дороге в Антверпен. Едва брезжил утренний свет,
ставни почти везде были закрыты, но кое-кто в деревне уже встал. У одной
открытой двери Нелло остановился: дедушка не раз оказывал услуги семье,
которая жила в этом доме.
- Не дадите ли вы Патрашу корочку хлеба? - робко спросил мальчик. - Он
стар и со вчерашнего дня ничего не ел.
Хозяйка быстро захлопнула дверь, пробормотав, что в этом году рожь
очень вздорожала. Нелло и Патраш устало поплелись дальше и больше нигде не
останавливались. С трудом добрались они до Антверпена, когда часы на
городской башне пробили десять.
"Если бы у меня было хоть что-нибудь, что можно продать, я купил бы
кусок хлеба для Патраша", - думал Нелло. Но, кроме фуфайки и штанов на теле
да деревянных башмаков на ногах, у него ничего не было. Патраш, словно
поняв, чем он озабочен, ткнулся носом в ладонь мальчика.
В полдень должны были объявить, кто получил премию за лучший рисунок.
Нелло направился к дому, где оставил своё сокровище. На ступеньках, у входа
и в передней толпились юноши - иные его лет, другие постарше, и все со
своими родителями, родственниками или друзьями. Сердце Нелло сжалось от
страха, когда он вместе с Патрашем вмешался в эту толпу.
Городские часы гулко пробили двенадцать. Дверь в зал открылась, и
нетерпеливая, взволнованная толпа ринулась вперёд. Все знали, что рисунок,
получивший премию, будет выставлен на высоком помосте.
Глаза Нелло заволокло туманом, у него кружилась голова, подкашивались
ноги. Потом взор его прояснился, и он увидел поднятый высоко мольберт, но на
нём был не его рисунок. Чей-то звучный голос торжественно объявил, что
премия присуждена уроженцу города Антверпена Стефану Кислингеру, сыну
владельца пристани.
Когда к Нелло вернулось сознание, он увидел, что лежит на мостовой, а
Патраш всеми силами старается привести его в чувство. Немного поодаль толпа
антверпенских юношей окружила своего удачливого товарища, и все с весёлыми
возгласами пошли провожать его домой, на набережную.