"Лобсанг Рампа. Главы жизни" - читать интересную книгу автора

громкую музыку.
Кое-где вспыхивали желтым призрачным светом уличные фонари, чудом
уцелевшие от камней, которые, забавляясь, постоянно швыряет в них местная
детвора. Места, где большинство фонарей было разбито, окружали большие пятна
темной тени. Рыжий кот снова занялся своим туалетом, абсолютно равнодушный к
отбросам, разбросанным по тротуару. Издалека, из "лучшего" района, доносился
приглушенный звук интенсивного дорожного движения, а небо отражало свет
множества неоновых огней. Но здесь, на этой улице, все заброшено и мрачно -
это улица безнадежности.
Внезапно кот насторожился, поднял уши, направил взгляд во тьму, его
мышцы приготовились к моментальной и точной работе. ЧТО-ТО привлекло его
внимание. Вскочив на ноги, он издал предупреждающее Ш-Ш-Ш и сразу же скрылся
меж двух домов. Еще некоторое время на улице все оставалось как обычно:
капризный вопль больного ребенка, мужчина и женщина, спорящие громкими
утробными голосами, и отдаленный скрип тормозов, внезапно раздавшийся на
одной из соседних улиц.
Наконец донеслись звуки неуверенных, медленных, шаркающих шагов - не
пьяного, нет, хотя это было бы вполне нормально для такого района! - но
запинающиеся шаги человека в возрасте, шаги того, кто устал от жизни, шаги
того, кто все еще хватался за тончайшую ниточку жалкого и неуверенного
существования. Шарканье приближалось, слышалось поскрипывание сандалий.
Темная бездна мрачной улицы, лишь кое-где освещенная редкими уличными
фонарями, почти не просматривалась. По краям освещенных пятен слабо
двигались густые тени, появлялись и снова исчезали во тьме.
Как только показалась согнутая фигура человека, послышался свистящий
звук астматического дыхания. Внезапно шаги смолкли и раздался хриплый звук
тяжелого отхаркивания, сопровождаемый болезненным свистом дыхательного
спазма. Затем, после тяжелого вздоха, вновь - звук нетвердых шагов.
Из темноты улицы появилась туманная беловатая тень, которая
остановилась у слабо вспыхивающего уличного фонаря. Пожилой человек в
грязных белых одеждах и плетеных сандалиях на ногах, наклонившись
рассматривал землю прямо у своих ног. Шагнув, он нащупал и поднял сигаретный
окурок, валявшийся в сточной канаве. С собой он тащил какую-то ношу, и когда
на нее упал свет, стало ясно, что это плакат с грубо выведенными словами:
"Покайтесь, покайтесь, близится Второе Пришествие Господа, покайтесь".
Распрямляясь, он сделал еще несколько шагов и с болезненным кряхтением
спустился на несколько ступеней вниз к полуподвальной квартире.
- Не понимаю, зачем ты этим занимаешься, Берт, на кой тебе это нужно?
Над тобой только дети и смеются. Брось все это, а?
- Ох, Мади, мы все чем-нибудь занимаемся. Конечно, я мог бы работать
где-нибудь, ну выращивать что-то, ну и что? Ну протянул бы на этом немного
дольше.
- Немного - это уже кое-что, Берт, ведь тебе сейчас восемьдесят один, и
пора это бросать, говорю тебе, ты же умрешь на улице.

###

Старая покойницкая неярко освещалась лучами послеполуденного солнца.
Свежий лак вернул к жизни ставшую ветхой древесину. Дальше вдоль дороги
стояла древняя, серого камня, церковь святой Марии, имевшая вид