"Лобсанг Рампа. История Рaмпы (Скитания разума)" - читать интересную книгу автора

мной словно распахнули дверь, дверь в небо, и я очутился на ее пороге.
Исчезло всякое ощущение того, что я "смотрю в кристалл". Я был там!
Внизу мягко светилась в лучах заходящего солнца моя родина, моя Лхаса.
Она уютно устроилась под защитой могучих горных хребтов, по зеленой долине
стремительно неслась Счастливая Река. Новой болью отозвалась во мне тоска по
родине. Вся ненависть к западному образу жизни с ее тяготами и лишениями
вскипела во мне так, что сердце, казалось, вот-вот разорвется. Радости и
печали суровой школы, которую я там прошел, сам образ моей родной земли
пробудил во мне сильнейшее отвращение к жестокосердному бесчувствию жителей
Запада.
Однако я оказался там не ради собственного удовольствия! Казалось, я
медленно опускался с небес, словно снижаясь на воздушном шаре. В нескольких
тысячах футов над землей я потрясенно вскрикнул. Аэродром! На окраинах Лхасы
были аэродромы! Многое выглядело незнакомым, и, оглядевшись, я увидел, что
через горные хребты проложены две новые дороги, уходящие куда-то в сторону
Индии. По ним сновал транспорт, колесный транспорт. Под контролем тех, кто
доставил меня сюда, я спустился ниже. Еще ниже, и я увидел котлованы, в
которых рабы закладывали фундаменты под присмотром вооруженных китайцев. О
ужас! По всем уголкам великолепного храма Потала расползлись мерзкие трущобы
с сетью грунтовых дорог. Между домами беспорядочно тянулись провода,
придавая местности неопрятный, неухоженный вид. Я поднял взгляд на Поталу
и - клянусь Священным Зубом Будды! - Дворец был осквернен китайскими
коммунистическими лозунгами! И зарыдав в горьком смятении, я отвернулся.
По дороге пронесся грузовик, промчался сквозь меня - ибо я находился в
астральном теле, призрачном и нематериальном, - и, проехав несколько ярдов,
рывком остановился. Из большого кузова гурьбой посыпались орущие китайские
солдаты в мешковатой форме, таща за собой пятерых монахов. На каждом углу
взревели громкоговорители, и под грубый лай команд площадь, на которой я
стоял, быстро заполнилась людьми. Быстро, потому что китайские надсмотрщики
штыками и кнутами подгоняли отстающих. Толпа тибетцев и китайских колонистов
поневоле выглядела подавленной и истощенной. Они нервно переминались с ноги
на ногу, поднимая облака пыли, уносимые прочь вечерним ветром.
Пятерых монахов, исхудавших и окровавленных, грубо швырнули на колени.
Один из них, у которого выбитый глаз висел на щеке, был хорошо мне знаком,
он был мальчиком-послушником, когда я уже был ламой. Помрачневшая толпа
смолкла и замерла, когда от здания с вывеской "Управление Тибетской
Администрации" подкатил джип русского производства. Объехав толпу, джип
остановился футах в двадцати позади грузовика, и воцарилась напряженная
тишина.
Охранники вытянулись по стойке смирно, и из машины надменно вышел
диктаторского вида китаец. Ему навстречу заспешил солдат, разматывая на ходу
длинный провод. Дойдя до начальника, солдат отдал честь и протянул ему
микрофон. Губернатор, или Администратор, или как он себя еще величал, окинул
презрительным взглядом толпу, прежде чем заговорить в микрофон.
- Вас здесь собрали, - сказал он, - чтобы вы стали свидетелями казни
этих пятерых монахов, реакционеров, провопивших подрывную деятельность.
Никто не должен стоять на пути великого китайского народа во главе с его
мудрым руководителем товарищем Мао.
- Он отвернулся, и громкоговорители на крыше грузовика, щелкнув,
умолкли. Губернатор дал знак солдату с длинным изогнутым мечом. Тот подошел