"Эдогава Рампо. Чудовище во мраке" - читать интересную книгу автора

себе пристанище где-нибудь в глухих трущобах Асакуса, которые не раз
описывались в его произведениях. И вот не прошло и полугода, как он и в
самом деле обнаружил себя как раз в роли человека, готового к
осуществлению своих зловещих планов.
Я решил, что смогу скорее отыскать Сюндэя Оэ, если прибегну к помощи
литературных сотрудников газет или агентов по сбору рукописей для
журналов, которые непосредственно связаны с печатающимися в них авторами.
Однако, как я уже упоминал, Оэ был человеком со странностями и редко
допускал к себе посетителей, поэтому после наведения самых общих справок о
нем в редакциях журналов я понял, что необходимо найти человека, который
был бы с ним близко знаком. По счастливой случайности как раз такой
человек отыскался среди литераторов, с которыми я поддерживал дружеские
отношения.
Речь идет об агенте по сбору рукописей для издательства "Хакубункан" по
фамилии Хонда, который снискал себе репутацию ловкого журналиста. Одно
время Хонда был как бы специально приставлен к Сюндэю - в его обязанности
входило заказывать тому рукописи для журнала. Ко всему прочему, Хонда не
лишен был и способностей детектива.
Я позвонил ему по телефону, и он приехал ко мне. В ответ на мой первый
вопрос, по поводу образа жизни Оэ, он произнес этаким фамильярным тоном,
будто давно находился с Оэ в приятельских отношениях:
- Ах, ты о Сюндэе? Ну и стервец же он, право. - И, расплывшись в
добродушной улыбке подобно богу Дайкоку, охотно принялся отвечать на мои
вопросы.
По словам Хонды, когда Сюндэй был еще начинающим писателем, он снимал
небольшой домик на окраине Токио, в Икэбукуро. Однако по мере того, как
литературная слава его росла и соответственно увеличивались его доходы, он
арендовал все более просторные жилища. Хонда назвал мне около семи
адресов, которые за два года успел сменить Сюндэй: он жил на улице Кикуите
в районе Усигомэ, потом в районе Нэгиси, затем на улице Хацусэте в Янака и
в других местах.
Когда Оэ переехал в район Нэгиси, он был уже модным писателем, и его
без конца осаждали сотрудники журналов. С той самой поры он сделался
нелюдимым и всегда держал дверь своего дома на запоре, жена же его входила
и выходила через черный ход. Увидеться с ним было практически невозможно:
как правило, он делал вид, что его нет дома, а потом присылал посетителю
письмо, в котором говорилось: "Я не встречаюсь с людьми, поэтому прошу
изложить Ваше дело в письменном виде". Не мудрено, что через некоторое
время у многих желавших встретиться с Сюндэем буквально опускались руки, а
тех, кому удавалось увидеться с ним, можно было по пальцам пересчитать. Уж
на что привычны сотрудники журналов к капризам писателей, но тут и они
вынуждены были отступиться. К счастью, жена Сюндэя была женщиной умной, и
зачастую Хонда заказывал рукописи и делал напоминания о сроках их
представления именно через нее.
Впрочем, и с женой Сюндэя временами бывало не так-то просто
встретиться: на запертой входной двери то и дело появлялись записки со
строгими предупреждениями: "Болен. Посетители не допускаются". Или:
"Отправился в путешествие". Или: "Уважаемые господа! Все запросы
относительно рукописей просьба направлять по почте. Никого принять не
могу".