"Эдогава Рампо. Близнецы (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

день после совершенного мной убийства с ограблением, мне стал являться его
призрак. Теперь, оглядываясь назад, я порой думаю, что все последующие
события - и то, что я совершил второе убийство, и то, что столь виртуозно
задуманное мной преступление оказалось раскрытым, совершились по воле его
мстительного духа.
Убив брата, я начал бояться зеркал. И не только зеркал - любая
поверхность, способная отражать предметы, внушала мне ужас. В собственном
доме я постарался избавиться от всех зеркал и стеклянной утвари. Но это не
помогло: достаточно было выйти на улицу, чтобы увидеть вокруг себя множество
витрин и поблескивающие в глубине магазинов зеркала. Чем упорнее я пытался
не смотреть на них, тем сильнее они притягивали мой взгляд. И всякий раз
оттуда на меня глядели налитые ненавистью глаза брата, хотя, разумеется, то
было всего лишь мое собственное отражение.
Однажды, проходя мимо лавки, торгующей зеркалами, я едва не лишился
чувств - не одно, а сотни одинаковых лиц, в каждом из которых я узнавал
брата, повернулись в мою сторону, вперив в меня тысячу глаз.
Но как ни преследовали меня эти жуткие видения, на первых порах я не
падал духом. Меня поддерживала самонадеянная уверенность, что преступление,
столь великолепно, как мне казалось, задуманное и осуществленное, никогда не
будет раскрыто. К тому же у меня появилось множество прочих забот, не
оставляющих времени для пустых страхов. Однако, как только я оказался в
тюрьме, все изменилось. Пользуясь однообразием и беспросветностью моего
здешнего существования, дух брата полностью завладел мною, а после того, как
мне вынесли смертный приговор, наваждение стало просто невыносимым.
В камере нет зеркал, но каждый раз, когда мне приносят умыться или
случается попасть в баню, я вижу в воде лицо брата. Даже в миске с супом мне
чудится его загнанный взгляд. Все, что отражает свет - посуда, металлические
предметы и тому подобное, - являет мне его образ, то чудовищно увеличенный,
то совсем крошечный. Когда сквозь тюремное оконце в камеру пробиваются
солнечные лучи, я пугаюсь своей же тени. Дело дошло до того, что даже вид
собственного тела стал внушать мне ужас, ведь мы с братом и сложены были
совершенно одинаково, вплоть до мельчайшей складочки.
Чем терпеть эти муки, лучше умереть. О, я нисколько не боюсь казни.
Наоборот, с нетерпением жду ее. Но мне хочется встретить свой смертный час
со спокойной совестью. Перед смертью я должен заслужить его прощение. Или,
на худой конец, хотя бы избавиться от душевных мук, от необходимости бояться
его призрака... Достичь же этого можно только одним способом -
чистосердечным признанием в содеянном.
Святой отец, не сочтите за труд, выслушав мою исповедь, рассказать обо
всем судье и присяжным. А также моей жене. Умоляю! Вы обещаете? Благодарю
Вас. Итак, я начинаю свой рассказ.
Как я уже сказал, мы с братом были близнецами. Если не считать родинки
у меня на бедре, служившей единственной приметой, по которой нас различали
родители, мы были полным подобием друг друга. Я думаю, даже количество волос
у нас наголове, если бы кому-то вздумалось их пересчитать, совпало бы до
последнего волоска.
Это-то абсолютное сходство и натолкнуло меня на мысль о преступлении.
В один прекрасный день я задумал убить своего брата. Скажу прямо,
ненавидеть его никаких особых причин у меня не было. Если не считать
снедавшей меня зависти: по праву старшего сына и наследника он получил от