"Карен Рэнни. Моя безумная фантазия " - читать интересную книгу автора

глаза Мэри-Кейт, в которых застыл испуг. И залитое слезами лицо.
- Скажите мне, что вы целы!.. - потребовала она и попыталась вырвать
руки, тревожно оглядывая Сент-Джона с головы до ног.
Он кивнул:
- Со мной все в порядке, клянусь вам.
- Вам не плохо? Вы не ранены?
- Нет. Я не школьник, покинувший родной дом. - Он мягко отвел от себя
ее беспокойные руки. - А вы не моя мать, чтобы беспокоиться о моем здоровье,
мадам.
Лихорадочные движения Мэри-Кейт сменились нежными, ласкающими
прикосновениями к его коже. Ее ладони кровоточили, и она отмечала Сент-Джона
своей кровью, ставила личное клеймо. Арчер отошел к кувшину с водой, намочил
полотенце и вернулся к Мэри-Кейт. Вытащил занозы, а потом в полном молчании
стал обтирать ее руки, снова и снова, пока не смыл все следы крови.
Руки у нее дрожали. От страха? Или из-за какого-то темного чувства,
соединившего двух людей с разным прошлым и сомнительным будущим. Из-за
ощущения, выдававшего себя дрожью тела, пересохшими губами и перехваченным
дыханием. Опасное чувство! Она давным-давно не испытывала ничего подобного.
Его пальцы двигались от запястий к локтям, стараясь успокоить
Мэри-Кейт, будто они обладали волшебной способностью исцелять. С каждым
движением дыхание Сент-Джона становилось все напряженнее, а ее - смягчалось.
Он стоял очень близко, возвышаясь над ней, одетый в один лишь темно-синий
шелковый халат. Ей захотелось распахнуть его и прижаться щекой к груди
Арчера, обхватить руками обнаженное тело. Просительница, и жертва, и
кающаяся грешница.
Она смотрела на него в полутьме. Слабые лучи рассвета начали проникать
в открытое окно и осветили комнату, где стояли Сент-Джон и Мэри-Кейт,
затихшие под напором непрошеных чувств и желаний, и ни один из них не мог
произнести ни слова.
Странно, но она никогда его не боялась. Высокомерный, раздражительный,
он своими резкими словами мог сильно ранить, однако она не испытывала в его
присутствии страха.
Мэри-Кейт ощущала бурлящую в нем страсть. Как будто ей приоткрылась
сущность этого человека, и она заглянула в такие глубины его души, о которых
мало кто подозревал Она видела его гнев, слышала упреки, чувствовала боль и
нечто связавшее их в этот утренний час в доме, погруженном в сон.
Одиночество. Она всегда была одинока.
Она раздвинула халат и прижала ладони к его груди, будто хотела
оставить там отпечаток, провела пальцами по волосам на его груди - жест
скорее возлюбленной, чем перепуганной женщины.
Мэри-Кейт тряхнула головой, и все вокруг словно встало на свои места.
Она вдруг со смущением увидела их обоих со стороны. Лицо у нее запылало.
Сент-Джон заключил ее в кольцо своих рук. Кровать находилась совсем
рядом... Небо посветлело. Соблазн, страсть не исчезли, лишь затаились.
Надо сдвинуться с места, сделать шаг в сторону. Надо освободиться из
его рук. Нельзя было касаться его груди, гладить, мечтать прижаться губами к
ней...
Она ведь не распутница, что бы ни говорили злые языки. Только один
мужчина знал ее, но его ласки не растревожили ее. Эдвин был сдержанным
человеком, хотя и добрым по натуре, поэтому он и женился на ней. Его