"Виталий Рапопорт. Как и почему " - читать интересную книгу автора

секретариата министерства полковник И. Чернов, его заместитель полковник Я.
Броверман. Формула обвинения была на всю катушку: члены преступной группы
Абакумова, занимавшейся враждебной деятельностью против Большевистской
Партии и Советского Государства. Поначалу арестованные сидели в Матросской
тишине, допросы вели следователи прокуратуры. Без применения физических
методов. Почему доверили прокуратуре, точных сведений нет. Вероятнее всего
потому, что МГБ было обезглавлено. Больше месяца не назначали нового
министра, Сергей Иванович исполнял обязанности, рядом находился
уполномоченный ЦК Семен Денисович Игнатьев, креатура Маленкова. Оба занимали
выжидательную позицию. Кроме того, кому в МГБ вести следствие, когда
руководство следственной части сидело в тюрьме. Свято место, однако, пусто
не бывает. В августе Игнатьева назначили министром, Рюмина - начальником
следственной части. Новый руководитель МГБ был из партаппаратчиков, с
чекистской работой не знаком. Рюмин получил большую свободу действий,
понимал, что министр от него зависит, иначе нечего будет докладывать
Сталину. Рюмин, однако, для своей новой роли был подготовлен скверно. Он
пришел из СМЕРШа, следователем работал с 1947 года, плохо знал порядки в
центральном аппарате. Многие в МГБ считали его бездарью. Да и
подследственные не хотели идти навстречу. Он им задавал простые вопросы:
кого Абакумов намечал в свой кабинет министров после свержения Сталина?
Когда вы начали работать на иностранную разведку? Они полностью все
отрицали. Дело было бы совсем плохо, не приди на выручку Шварцман.
- Он что, сексотом был?
- Полковник МГБ? Идея дразнящая, но пока не применялась. Дело обстояло
проще, он начал давать показания. Но прежде, чем о них говорить, полезно
будет на него дать объективку. По профессии он был журналист, работал
когда-то ответственным секретарем "Московского комсомольца". Числился по
следственной части, но допросов не вел. Производственный процесс выглядел
примерно так. Головка министерства решала, чего именно нужно добиться от
того или иного подследственного, Чернов и Броверман из секретариата писали
сценарий, следователи доводили его до арестованных, пользуясь в своей
режиссерской работе всеми доступными методами. Особенно славился полковник
Комаров, методически избивавший своих жертв - с нанесением тяжелых телесных
повреждений, иногда до смерти, как адмирала Гончарова. После этого
подключался Шварцман, который оформлял выбитые показания, творчески их
редактируя.
- Действительно, производственный процесс!
- Конвейер почище фордовского. И вот такого стахановца, как Комаров,
посадили. Даже под следствием он делился опытом: Абакумов учил: "Мотай
арестованного! Не забывай, что работаешь в ЧК, а не в уголовном розыске!"
- Мотай?
- Выматывай. Не давай спать, есть и т.д. Комаров спокойно, не выходя
из себя, обрабатывал подследственных резиновой дубинкой, после чего они не
могли ни сидеть, ни стоять, ни лежать. Представляете его чувства в тюрьме?
Сохранилось его письмо т. Сталину:
Милый товарищ Сталин!
К Вам, отцу родному, Советский народ несет свои радости и горе.
Разрешите и мне в тяжелые для меня дни обратиться к Вам со своим
несчастьем... Я очень прошу Вас вернуть меня к жизни, к работе, по которой я
так стосковался. Я хочу быть в строю советских тружеников, чтобы иметь