"Виталий Рапопорт. Как и почему " - читать интересную книгу автора

высшего начальства - Булганина, Жукова и Москаленко. 26 июня в первой
половине дня Берия вернулся в Москву. На военном аэродроме его встретил
Микоян. Они были знакомы более 30 лет, но Анастас Иванович и не подумал
предупредить старого приятеля. В лимузине проследовали в Кремль, где, как
сказал Микоян, собрались члены Президиума, чтобы из первых рук узнать о
положении в ГДР. На заседании Лаврентий спросил, какая повестка дня, на что
Хрущев ответил с вызовом: Один вопрос, о Лаврентии Берии. Маленков открыл
заседание с антибериевской речи, после него говорили Хрущев, Первухин,
Сабуров. Содержания их выступлений я не знаю, но все были против Лаврентия.
Потом у Маленкова не выдержали нервы и он, не дожидаясь решения Президиума,
дважды нажал на скрытую кнопку. По эту сигналу в зал заседаний вошли
Москаленко и выбранные им 4 офицера, за ними Жуков. Бледный, как сметана,
Маленков приказал: "Именем советского закона арестовать Берию". Москаленко и
его люди направили на Лаврентия пистолеты, Жуков, у которого не было оружия,
обыскал оторопевшего маршала. Заговорщики опасались, что Берия вооружен и
вдобавок владеет приемами джиу-джитсу. Страхи оказались напрасными, тем
более, что до этого времени все посетители Кремля, до высших чинов
включительно, должны были сдавать оружие. Берия схватился было за портфель,
но вынужден был его оставить под дулами пистолетов. Там нашли лист бумаги,
на котором красным карандашом 19 раз было написано слово "тревога". Вывозить
арестованного сановника из Кремля при свете дня не решились. Берию, у
которого, несмотря на его протесты, отобрали пенсне, почти до полуночи
продержали в комнате отдыха при зале заседаний. При нем дежурили Москаленко
и его команда: генерал Батицкий, полковники Баксов и Зуб, подполковник
Юферев. Снаружи, со стороны приемной, двери охраняли Гетман, Неделин, Пронин
и Шатилов и еще одна личность, хорошо всем известная, именно Брежнев Леонид
Ильич.
- Вот это да!
- Брежнев в это время был на должности первого заместителя начальника
Политуправления армии и флота. После Девятнадцатого съезда он взлетел
высоко, стал секретарем ЦК и кандидатом в члены Президиума, но 5 марта его
вместе с прочими недавним выдвиженцами вышвырнули с кремлевского Олимпа. Его
участие в перевороте объясняется тем, что он пользовался доверием у Хрущева,
за что, как и положено большевику, впоследствии воздал Никите сторицей.
- Егор Пахомович, извините, что перебиваю, но уж очень знать хочется.
Что, предательство было обязательным атрибутом большевика? Без этого нельзя
было сделать карьеру в партии?
- Не знаю насчет обязательности, но практиковалось широко. Приведу
один классический пример: Бухарин. Кумиром Николая Ивановича был Троцкий,
он, однако, сблокировался со Сталиным, чтобы изгнать из партии Троцкого,
Каменева, Зиновьева и их сторонников, После этого он предал Сталина, побежав
блокироваться с опальным Каменевым. И так далее. Вернемся к низложению
Берии. Страх перед главным чекистом был такой, что в туалет его водили под
дулами пистолетов. Наступила ночь. За это время в кремлевских караулах,
наружных и внутренних, гебистов заменили армейскими офицерами, благо
гарнизон и комендатура Кремля были теперь в руках заговорщиков. Наконец,
Берию провели по кремлевским коридорам, где по стенам двойными рядами стояли
офицеры ПВО, усадили в машину Булганина и под охраной той же пятерки повези
на Московскую гарнизонную гауптвахту за Абельмановской заставой. В
автомобиле по бокам от маршала уселись Батицкий и Юферев. Последний уткнул