"Жан Расин. Гофолия " - читать интересную книгу автора

соответствии с правилами мне следовало бы назвать пиесу "Иоас", но свет, в
большинстве случаев, был наслышан о ней как о "Гофолии", и такое название
показалось мне самым естественным, тем более что Гофолии отведена в
трагедии весьма значительная роль - смертью названного действующего лица
завершается представление. Вот некоторые важнейшие происшествия,
предварившие это великое событие.
Иорам, сын Иосафата, седьмой царь иудейский из династии Давида, вступил
в брак с Гофолией, дочерью Ахава и Иезавели, {6} правивших царством
Израильским и стяжавших себе, особенно Иезавель, печальную известность
кровавыми гонениями на пророков. Гофолия, такая же, нечестивица, как ее
мать, скоро склонила своего царственного супруга к идолопоклонству и даже
вынудила его воздвигнуть в Иерусалиме капище Ваала, божества страны Тирской
и Сидонской, откуда была родом Иезавель. Царевичи, дети Иорама, за
исключением Охозии, погибли от рук арабов и филистимлян на глазах отца, а
сам он скончался от мучительной болезни, медленно пожравшей его
внутренности. Страшная смерть отца не остановила Охозию: как родители его
Иорам и Гофолия, он пошел путем нечестия. Однако государь этот процарствовал
лишь год: отправившись навестить царя израильского, брата Гофолии, он погиб
вместе с домом Ахава - его убили по приказу Ииуя, которого бог через
пророков своих избрал царем израильским и орудием небесного возмездия. Ииуй
истребил все семя Ахавово, а Иезавель повелел выбросить из окна, и труп ее,
как предсказал Илия, {7} был растерзан псами на винограднике того самого
Иавуфея, {8} которого она когда-то обрекла на смерть, чтобы завладеть его
достоянием. Узнав у себя в Иерусалиме обо всех этих убийствах, Гофолия в
свой черед замыслила извести царский дом Давида и предала палачам всех до
одного детей Охозии, своих внуков. К счастью, Иосавеф, сестра Охозии и дочь
Иорама от другой жены, не Гофолии, подоспев как раз в ту минуту, когда
царевичей убивали, сумела вытащить из груды мертвецов Иоаса, тогда еще
грудного младенца, - и вверила его вместе с кормилицей попечениям мужа
своего первосвященника, а тот укрыл обоих в храме, где ребенок тайно
воспитывался до провозглашения его царем иудейским. Книга Царств утверждает,
что произошло это спустя семь лет, {9} однако греческий текст
Паралипоменона, {10} которому следует Сульпиций Север, {11} приводит иную
цифру - восемь, что и дало мне основание изобразить царевича мальчиком лет
девяти-десяти: в такие годы дети уже в состоянии отвечать на поставленные им
вопросы. {12}
Как мне кажется, я не вложил в уста Иоасу ничего, что превосходило бы
разумение ребенка его возраста, сообразительного и с хорошей памятью. Но
если даже я зашел слишком далеко, следует принять во внимание, что ребенок
перед нами необыкновенный: он взращен в храме Первосвященником, который,
видя в нем последнюю надежду своего народа, рано наставил его в
обязанностях, налагаемых верой и царским венцом. С детьми иудеев дело вообще
обстояло не так, как с нашими: обучать священному Писанию их начинали не
после того, как они войдут в разум, а, по выражению апостола Павла, {13}
издетства. Каждому иудею полагалось раз в жизни собственноручно переписать
весь Завет, царям - даже дважды; сверх того, они должны были постоянно иметь
его перед глазами. Могу добавить еще одно: отпрыск королевского рода,
достигший ныне восьми с половиной лет и составляющий величайшую отраду
Франции, являет собой блистательный пример того, на что способно дитя, чьи
счастливые задатки сочетаются с превосходным воспитанием. {14} И если бы я