"Тимур Расулов. Боги тоже ошибаются " - читать интересную книгу автора

знаком и поэтому за ним пристально следили. По словам очевидцев, его
невозможно было не заметить, одет он был в рваные вещи, обувь его было до
крайности истоптана. Видимо путь его был не близким. Взгляд его был, как у
сумасшедшего. Его взор пленяло все, абсолютно все, что его окружало.
Человеком этим был я. Я трогал людей пытаясь увидеть в них хоть одно
знакомое лицо. Моя память как-то странно работает, я помню все фрагментами.
Я даже не помню, как я добрался до своего города. Я не понимал и не помнил,
как и откуда я столько мог идти, что смог в кровь разбить руки и ноги. Все в
этом городе мне казалось родным и одновременно каким-то незнакомым. Тогда я
еще не знал, что с момента моего ухода прошло двадцать семь лет. Не помню
что именно я пытался спрашивать у прохожих, но ответа я так и не дождался.
На меня смотрели, как на сумасшедшего, да я и выглядел на тот момент именно
так, как может выглядеть сумасшедший. Кто-то смеялся, кто-то сторонился
меня, боясь подхватить какую-нибудь заразу. Мне было сложно сосредоточиться
на чем-либо, потому что я просто не мог понять, что произошло с обстановкой
города, многое изменилось. Сзади послышались чьи-то шаги, кто-то уверенно
шел ко мне и явно не для того, чтобы объяснить все происходящее вокруг. Я
уже вполне пришел в себя и понимал, что здесь происходит что-то непонятное.
Позади себя я услышал голос, который ярко выражал негодование и явную
нервозность. Я не оборачиваясь слушал, что мне говорит этот мужской голос.
Наконец, когда я выслушал все, я развернулся. Предо мной стоял стражник
города, в своей обычной амуниции, но как только он смог разглядеть мое лицо,
он мгновенно смутился. Взгляд его опустел, губы задрожали. Молодой человек
обратился ко мне:
- Отец, это ты! Отец, что с тобой? - Помню, как я отшатнулся и начал
пристально вглядывался в человека, который называл меня отцом. Меня охватило
неведомое буйство. Незнакомый мне человек, называл меня отцом, это же просто
смешно. - Отец, это я твой сын, Роман, конечно, ты меня не узнаешь, ведь
столько лет прошло, но сам ты нисколько не изменился, я тебя таким и помнил
всегда. Я помню, как ты любил держать меня на руках и часто называл меня
Ромашкой...
- Закрой рот. Ты не мой сын! Моему сыну всего пять. А тебе все
тридцать. - Не выдержал накопившейся злости я.
- Пять мне было тогда, когда ты пропал со всем своим отрядом, который
возглавлял двадцать семь лет назад. Прошло уже двадцать семь лет. - Слезы
выступили на глазах сына, не знавшего как убедить отца.
- Какие двадцать семь лет назад, - все более недоуменно уже начинал
кричать я, - с момента нашего ухода из города прошло не более полугода, а то
и меньше. Мне надоело с тобой разговаривать, выполняй свой долг и неси
службу, а я буду искать свою семью, и больше ко мне не приближайся, а ни то,
я твоим же мечом тебя убью. Я еще не таких как ты рубил в капусту на своем
пути. - Злость и неверие отчетливо выделялись сквозь усталые веки.
Кулаки мои сжались до белизны кожи, я был действительно готов ударить
наглеца, который решил со мной так глупо пошутить. Чаша переполняемая
злостью во мне начала переливаться через край. Я решил не терять времени с
этим глупцом и отправиться прямиком домой. Я развернулся и быстрым шагом
пошел вдоль улицы. До дома оставалось пару минут ходьбы. Всего лишь пару
минут меня разделяло с моей семьей. Наконец я их обниму, поцелую, прижму к
сердцу. Я наконец дома, триумфально кричало во мне сознание победителя.
- Мама живет все там же на Обуховской. - Слышался где-то далеко уже