"Элеонора Раткевич. Одноногий бегун" - читать интересную книгу автора

и теплое. Шекких прикоснулся кончиком языка к верхней губе. Кровь. Точно,
кровь. Вот ведь пакость. Шекких дотронулся до переносицы, ощупал нос -
сначала легкими, почти неощутимыми касаниями, потом сильнее. Надо же, нос не
разбит и не болит даже, а кровь идет. Скверно.
Опираясь на правую руку и придерживая голову левой, Шекких кое-как сел.
Вот и молодец. Теперь еще встать попробуй, и можешь похвалить себя с чистой
совестью.
- Возьми меня с собой, - прозвучало внезапно откуда-то, как показалось
Шеккиху, сзади... или сбоку?
Шекких привычно повернул голову, пытаясь определить направление звука.
Это небольшое движение взорвалось у него в голове мучительной болью. Словно
мозг, за долю мгновения чудовищно увеличившись в размерах, ударил его
изнутри по барабанным перепонкам, пытаясь выскочить через уши. В глазах у
него потемнело, тошнота едким комком подступила к горлу.
- Тише, - застонал Шекких, сжимая голову обеими руками.
- Возьми меня, - тихо и умоляюще зазвенел давешний голос.
Шекких едва удержался от того, чтобы тряхнуть головой: малейшее
неосторожное движение - и он потеряет сознание. В этом Шекких был уверен
твердо. А между тем тряхнуть головой очень хотелось: он, лесной охотник и
следопыт, обученный эльфами разведчик, никак не мог определить, откуда
исходит голос. Мало того - внутри его головы звук прыгал с места на место,
отзываясь то слева, то справа... ощущение было само по себе хоть и не
болезненным, но настолько неприятным, что Шеккиха так и тянуло вытрясти звук
вон из головы.
- Куда ты смотришь? - на сей раз в голосе звенел скрытый укор. - Я
здесь, слева от тебя.
Шекких неимоверным усилием скосил глаза влево. Никого. Развороченная
взорвавшимся заклинанием стена. Обгорелая портьера. Поперек стены - огромный
меч, подвешенный на двух цепях... нет, на одной - вторая оборвана.
- Забери меня отсюда, - прозвучала мольба. - Забери, пожалуйста. Я
ничего дурного не сделаю, вот увидишь... никогда не подведу тебя... только
возьми меня отсюда.
Теперь, когда зрение помогало слуху, Шекких понял, откуда исходит звук.
Звенящий отчаянием голос принадлежал мечу. Ножны глушили звон, и рукоять
меча так и пульсировала от напряжения.
Шекких встал на четвереньки и пополз, то и дело останавливаясь.
Добравшись до цели, он с наслаждением прижался лбом к прохладной стене.
Цепляясь за обрывки портьеры, Шекких кое-как поднялся в полный рост, постоял
немного, пошатываясь, потом протянул руку и извлек меч из прикованных к
стене ножен.
- Возьми меня, - еле слышный звон скатился вниз по клинку и мимолетно
блеснул на острие. Шекких поморщился от боли, крепче стиснул рукоять, провел
пальцами левой руки по клинку, прислушиваясь к собственным ощущениям. Да,
вот именно что прислушиваясь - надо же было такое словечко подобрать! Голова
болит невступно, разламывается от малейшего шороха... содрогание боли мешает
сосредоточиться, мешает понять... и все же... и все же... не мог ведь он не
почувствовать присутствия черной магии... он ведь все-таки боец отряда
"Шелест", а не бестолочь пехотная... даже сквозь боль - ощутил бы наверняка,
если было бы что ощущать... похоже, меч этот взять с собой можно... да нет,
не просто можно - нужно...