"Нэн Райан. Любовь в эфире " - читать интересную книгу автора

часто, и она всегда откликалась, вздрагивая при одном лишь прикосновении его
властных губ. Нередко бывало так, что этих поцелуев, как бы восхитительны
они ни были, недоставало - так сильно их влекло друг к другу. Тем не менее
Салливан, хотя взгляд его выдавал нестерпимую боль, а напряженное тело
дрожало от неутоленного желания, неизменно отталкивал ее, всякий раз
останавливаясь на пороге того, чего безумно хотелось обоим. Но в ту ночь все
было иначе. В ту ночь он целовал Кэй неистово и исступленно, не сдерживая
себя, и она отвечала ему тем же. Когда, наконец их воспаленные губы
разомкнулись, Салливан, тяжело дыша, слегка подтолкнул Кэй к постели. Она не
сопротивлялась. Кэй с восхищением смотрела на него: широкие покатые плечи,
сильная, мускулистая грудь, поросшая черными волосами.
Кэй потом не могла вспомнить, как именно его опытные, настойчивые руки
освободили ее от платья и кружевных трусиков.
До боли родной голос шептал прямо в ухо:
- Я хочу тебя, Кэй. Родная моя! Я не сделаю больно, ни за что.
-Да.
Вот и все, что удалось ей выдавить из себя, пока длинные, сильные
пальцы безошибочно приближались к сокровенному месту, которого еще не
касалась ни одна мужская рука.
- Да, да... - повторяла она, с трудом шевеля - воспаленными губами;
голубые глаза ее расширились от нового, прежде неведомого и сладостного
ощущения.
Не отрывая взгляда от ее прекрасного лица, Салливан продолжал свои
нежные ласки. Она задрожала, прижалась к нему изо всех сил и подняла глаза -
испуганные и счастливые.
- Вот так, вот так, маленькая, - шептал он, не отрываясь от Кэй,
терпеливо и настойчиво посвящая ее в удивительные тайны собственного тела и
радости, которую оно способно получать и дарить. Кэй беспомощно качала
головой, заворожено и испуганно повторяя его имя. Чувствуя, как сильно
бьется его сердце, а джинсы буквально лопаются под властным напором
восставшей мужской плоти, Салливан любовно подводил ее к мигу высшего
наслаждения.
И вот этот миг настал. Глаза Кэй расширились от изумления и восторга,
она невольно вцепилась ногтями в крепкие загорелые плечи Салливана.
- Да, да, малышка, я здесь, и никуда тебе от меня не деться.
Под мягкие звуки музыки, лившейся из приемника, ощущая аромат роз и
недопитого шампанского в бокалах, они поплыли на простынях цвета голубого
льда к финалу. Кэй вдруг остро поняла, что боль, которую она сейчас
почувствует, ничто в сравнении с болью, какую ей предстоит испытать при
расставании с этим мужчиной.
И оказалась права.
Слезы обожгли ей глаза. Да, предчувствие не обмануло, и тогда ночью Кэй
испугалась того, как больно, немыслимо больно будет расставаться с
Салливаном. Больно ей. Больно ему.
И все равно ушла, ушла совершенно легкомысленно, уговаривая себя, что
во всем виноват мужчина: он не попросил остаться, не велел ей остаться. А
ведь стоило Уорду сказать полслова, как она с готовностью упала бы в его
объятия и прошептала бы с восторгом: "Да-да, конечно. Все, что мне нужно, -
это ты. Я люблю тебя, Сал".
Кэй отбросила мягкие простыни, встала и, тяжело вздохнув, подошла к