"Нэн Райан. Буря в песках " - читать интересную книгу автора

детстве, бывало, его тяжелая рука проходилась кожаным ремнем по ее спине за
непослушание и, в конце концов, как ни упряма была Анжи, она поняла, что
проще было соглашаться с каждым его словом.
Неповиновение, как узнала она по собственному горькому опыту, вызывало
немедленное и неотвратимое наказание. И все же Анжи не испытывала к отцу
ненависти. Она понимала, что по-своему он любит ее. Если он и заставлял ее
расплачиваться за грехи матери, то это можно было понять. Она унаследовала
от ее внешности очень многое: белоснежный цвет лица и льняные волосы Анжи
были точно такими же, как у улыбающейся женщины на фотографии. Сверкающие
глаза ее матери были, как уверял отец, такими же изумрудно-зелеными, как и
ее собственные. И, как неприязненно добавлял Джереми Уэбстер, эти глаза
когда-то любили соблазнять мужчин, посылая их души прямиком к дьяволу. Анжи
старалась быть осмотрительной и опускала глаза в обществе молодых мужчин, с
которыми, правда, редко виделась. У нее не было ни малейшего желания ни
отправлять мужские души к Сатане, ни выслушивать отцовские порицания по
этому поводу.
Анжи выросла под неусыпным наблюдением отца и научилась жить, не
жалуясь. Временами ей очень хотелось разузнать хоть что-нибудь о событиях
тех далеких дней, которых она не помнила, но она научилась сдерживать свое
любопытство. В свои восемнадцать лет она несколько стыдилась своего
женственного тела, но по неопытности не догадывалась, что молодые
джентльмены, которых Анжи видела по воскресеньям в конгрегационной церкви на
улице Каналов, с трудом стараются сосредоточить свои мысли на проповеди и не
смотреть, как вздымается ее юная грудь под скромным платьицем, когда она
поет своим нежным голосом псалмы, и как переливаются в потоке солнечных
лучей ее длинные золотые волосы.
Анжи уже давно перестала просить себе новые наряды и носила платья,
переделанные из тех, что присылали ей добрые прихожанки церковной общины.
Часто эти платья были совершенно бесформенными и с трудом держались на ее
узких плечах. Но отец, казалось, никогда не замечал, как плохо она одета. А
если и замечал, то считал, что это не имеет никакого значения. Анжи
старалась скрыть свое отчаяние и делала огромные складки на большой одежде,
чтобы хоть как-то подогнать ее по фигуре. А если платье было мало, то ей
ничего не оставалось, как покрываться краской стыда и молча терпеть
неудобства.
С самого раннего детства, когда мать, которую она не помнила, оставила
ее, жизнь Анжи протекала в полном одиночестве и молчаливой покорности своему
глубоко религиозному отцу. Она принимала одиночество как должное и полностью
посвятила себя ведению домашнего хозяйства, заботам об отце. Часто вечерами
ей час за часом приходилось слушать, как он читает вслух Библию в кожаном
переплете.
Другие девушки ее возраста развлекались на вечеринках с молодыми людьми
или катались в экипажах по улицам Нового Орлеана. Но с Анжи такого не
случалось. Она знала, что подобное времяпрепровождение было не для нее. И,
кроме того, не могла представить себе, что какой-нибудь мужчина мог
настолько заинтересоваться ею, чтобы пригласить куда-нибудь. Репутация ее
отца как проповедника Библии и суровая дисциплина, царившая в их доме, были
так хорошо известны окружающим, что, хотя и не одно мужское сердце замирало
при виде Анжи, никто не осмелился бы пригласить ее составить компанию.
Когда она начала превращаться из подростка в красивую молодую женщину,