"Патриция Райан. Сокол и огонь " - читать интересную книгу автора

лет тому назад он принял крест во имя Господа и короля, Райнульф отнюдь не
чурался общества многих знатных и красивых дам. Вернувшись из крестового
похода, он дал обет и с тех пор, насколько ей было известно, оставался
праведником, хотя наверняка много раз подвергался искушению нарушить свою
клятву. Он был целомудрен и сострадателен к людям. Все считали его идеальным
служителем Господа, и только Мартина догадывалась, как тяжела ему его святая
ноша.
- С твоей стороны было очень опрометчиво так разговаривать с
Джайрсом, - произнес он, глядя в иллюминатор. - Я видел, как старую женщину,
более низкого звания, жестоко избили кнутом за то, что она насылала
проклятия на урожай своего соседа.
- Ты мне говоришь это уже не в первый раз. Если я торжественно пообещаю
тебе никогда не проклинать ничей урожай, ты перестанешь поучать меня?
Он серьезно посмотрел на нее и выпрямился, упершись головой в потолок.
- Существует много способов заставить людей возненавидеть тебя,
Мартина, и не все из них могут быть очевидны даже тебе самой. Ты и не
представляешь, какие страшные наказания может понести человек за
преступления, которые сам он не считает даже проступками. Вот, например,
мэтр Абеляр. Этого величайшего из всех людей, которых я когда-либо знал, за
"преступление", заключавшееся лишь в том, что он любил земную женщину,
Элоизу, подвергли кастрации. Затем, спустя много лет, когда он снова
вернулся к учению, его обвинили в использовании законов логики при изучении
богословия - "преступление", которым, к несчастью, грешу и я, но с
превеликой осмотрительностью. Так вот, за это "преступление" его не только
отлучили от церкви, но и навечно сослали в монастырь Клюни, принудив дать
обет молчания. Самый яркий ум нашего времени не имеет права сказать ни
одного слова! Неосторожность и безрассудство опасны, Мартина. Тебе
необходимо научиться взвешивать свои слова.
- Однако когда я молчу, то кажусь окружающим отрешенной и надменной.
- Все дело в том, как ты молчишь, Мартина. Ты так...
- А ты хотел, чтобы я всем своим видом выражала кротость и покорность
помолчала бы, потупив глазки, с покрытыми румянцем щечками? Так держала себя
моя мать, а от меня этого не дождутся.
Райнульф хотел было что-то еще сказать, но оставил свои назидательные
попытки образумить ее и только укоризненно покачал головой.
- Вероятно, сэр Эдмонд будет встречать нас завтра на пристани. Не
мешало бы тебе надеть нечто более... - начал было Райнульф, взглянув на ее
невзрачное дорожное платье.
При мысли о встрече со своим женихом внутри нее словно что-то
загорелось. Нервы ее не выдержали, и она вспылила:
- Чего ради я должна ублажать мужчину, которого никогда раньше не
видела? Я не выбирала сэра Эдмонда. Это ты его выбрал, ты и твой дружок Торн
Фальконер. Я вообще не собиралась выходить замуж. Ты все решил за меня сам.
И не обольщайся на этот счет: я дала согласие на этот брак только потому,
что знала, как тебе не терпится избавиться от меня.
Райнульф, сгорбившись, сел рядом и заглянул ей в глаза.
- Я делаю это не потому, что так хочу, а потому, что так нужно,
сестричка. Я должен вновь обрести веру, а в Париже, в окружении учеников,
восхищающихся каждым моим словом, это невозможно. Мне просто необходимо это
паломничество. Оно требуется моей душе.