"Энн Райс. Наследница ведьм ("Мэйфейрские ведьмы") " - читать интересную книгу автора

считать Майкла Карри. Впрочем, он тоже не был исключением, потому что в
сущности уже стал Мэйфейром, и вся семья приняла его в свои крепкие объятия.
Дело происходило в ночь на Марди-Гра. Было десять часов вечера. Три
часа назад закончилось карнавальное шествие. Кроме Майкла Карри, в доме
никого не было. Мона Мэйфейр в гордом одиночестве стояла на углу Первой
улицы и Честнат-стрит и смотрела на дом. В легком, почти воздушном платье
она очень смахивала на привидение. Ночь была темной и ласковой, как раз
такой, какие более всего нравились Моне.
К этому времени ее отец уже успел изрядно набраться, и, очевидно,
кто-то отвез его домой. Во всяком случае, если бы он самостоятельно одолел
тринадцать кварталов до Амелия-стрит и Сент-Чарльз-авеню, это можно было бы
счесть за настоящее чудо. Он был пьян еще до начала карнавального шествия,
иначе бы не уселся прямо на траву на Сент-Чарльз-авеню с полупустой бутылкой
"Саузерн Комфорт" в руках, из которой продолжал отхлебывать на глазах у дяди
Райена и тети Беа, а также всех остальных, кто удостаивал его своего
внимания. При этом он то и дело отмахивался от Моны, недвусмысленно давая ей
понять, чтобы она оставила ею в покое.
Однако Моне здорово повезло. Майкл Карри подхватил ее на руки и во
время всего шествия носил на плечах - благо она весила не больше пушинки. Ей
же было приятно ощущать себя верхом на сильном мужчине. Запустив пальцы в
копну его черных курчавых волос, она другой рукой - так крепко, как только
могла осмелиться, - обняла его за голову, прижала ладонь к щеке и не без
удовольствия сжимала колени, чтобы ощутить бедрами его лицо.
До чего потрясающий мужчина, этот Майкл Карри! А ее собственный
родитель до того затуманил свой взор алкоголем, что даже не замечал, чем
занимается его дочь.
Что же касается матери, то она отключилась еще в полдень. Если бы ей
удалось встать, чтобы взглянуть на карнавальное шествие по Сент-Чарльз-авеню
и Амелия-стрит, этот подвиг тоже можно было бы причислить к несусветному
чуду. Конечно же, от матери не отходила ни на шаг молчаливая Старуха Эвелин.
Она всегда начеку и может позвать на помощь, если вдруг Алисия по
неосторожности подожжет собственную постель. Оставлять Алисию одну было
небезопасно.
Итак, как говорится, все было схвачено. В доме на Первой улице не было
даже тети Майкла, Вивиан. Вместе с тетей Сесилией она отправилась на всю
ночь гулять куда-то в город. Мона видела, как они уезжали вскоре после
праздничного шествия. Эрон Лайтнер, этот таинственный ученый муж, удалился
вместе с тетей Беа. Мона слышала их разговор, когда они обсуждали, чьей
машиной лучше воспользоваться - его или ее. Мона всегда радовалась тому, что
Беатрис Мэйфейр проводит время с Эроном Лайтнером. В ее обществе Эрон как
будто сбрасывал с себя по меньшей мере лет десять. Сама же Беатрис
относилась к тому типу женщин, которые, несмотря на свой почтенный возраст,
не перестают пользоваться мужским расположением. Когда бы она ни появлялась
на пороге "Уолгрин" <Сеть магазинов в США.>, из всех подсобок к ней
навстречу спешили мужчины, предлагая руку помощи. Джентльмены не упускали
случая поинтересоваться ее мнением относительно качества шампуня от перхоти.
Казалось, тетя Беа привлекала к своей особе внимание мужчин играючи,
исключительно ради шутки. Но если говорить об Эроне Лайтнере, то здесь дело
обстояло иначе. Он был тем единственным, которого она по-настоящему желала,
и это обстоятельство явилось совершенно новым поворотом в ее судьбе.