"Рустам Раз. Моя жизнь рядом с Наполеоном " - читать интересную книгу автора

Его величество удивленно смотрел на меня:

- Как же это ты не умеешь плавать? Непременно научись. А теперь
иди в замок и скорее переоденься.

Я очень быстро научился плавать, но увы, во время тренировок
потерял в пруду бриллиантовую брошь, которую подарила мне
императрица.

Вообще при дворе большого увлечения карточной игрой не
наблюдалось. Сам Бонапарт на деньги играл редко. Помню, после
битвы при Эйлау, в Остероде, он развлекался игрой в двадцать один
с Мюратом, Бертье, Дюроком и Бессьером. Я был в соседней комнате,
когда он позвал меня:

- Рустам, Рустам!..

Я вошел, а он протянул мне горсть золотых монет:

- Бери, это из моего выигрыша...

Это было шестьсот франков. На следующий день он дал мне еще
шестьсот, а через день-семьсот франков. Во всяком случае, мне
кажется, он радовался выигрышу, хотя могу припомнить только
несколько случаев игры на деньги. Да еще однажды в Рамбуйе[18] я
получил от него четыреста франков. Тогда, помню, императрица
искала меня, чтобы великодушно вручить мне деньги [19] .

Мы были в Фонтенбло. Все говорили, что Его величество готовится
уехать на остров Эльбу. Он был очень грустен, едва говорил.

И однажды меня и еще кое-кого очень неприятным и деловым тоном
спросили, намерены ли мы уехать вместе с Бонапартом. Я,
естественно, ответил, что, не зная мнения Его величества, не могу
дать окончательного ответа. Я и в самом деле собирался поставить
перед ним одно важное условие. Но мне тут же дали понять, что на
острове император не будет нуждаться в мамлюке и если даже я
поеду, то должен довольствоваться лишь коридорной службой.
Возразив, я сказал, что где бы я ни был, стану выполнять те
обязанности, которые выполнял раньше, и что кроме Наполеона я
Другого хозяина не признаю и подчиняюсь приказам только
дворцового маршала. Разговор принимал все более неприятный
оборот, особенно когда в него вмешался один высокопоставленный
сановник и безапелляционным тоном заявил, что отныне я принадлежу
ему и обязан выполнять его распоряжения. Я сказал, что никогда
никому не принадлежал, кроме самого себя, и что даже моя служба у
Наполеона была лишь честным, бескорыстным выполнением своих
обязанностей. И в заключение я весьма резким тоном произнес:

- Поеду я или нет - зависит только от нас двоих, тем более при