"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

депутатский кошелек и, ласково кивнув, с благожелательной улыбкой указала на
кресло. - Матрона еще занята. Вам придется подождать.
Поддернув брюки, народный избранник присел, однако ждать ему пришлось
недолго. Вскоре открылись двери и показался хорошо одетый пожилой мужик.
Глаза его были расширены и полны невыразимого ужаса, чело бледно, галстук
съехал набок, и шел как-то странно, будто в зад ему забили толстый осиновый
кол. "Батюшки". - Рот Алексея Михайловича мгновенно наполнился тягучей
слюной, а из-за двери уже послышалось:
- Следующий!
Пришлось вставать и идти на зов.
Его сразу окутал густой волнующий запах. Голова закружилась, нервы
превратились в натянутые струны, и одетая в стыдливую, до пят, нежно-розовую
столу молодая женщина с белой лентой непорочности в волосах показалась ему
прекрасной, словно богиня.
- Прошу вас. - Она усадила депутата на крытое красным бархатом ложе и,
прижав его руку к своему упругому бедру, стала ждать результата, которого,
увы, не последовало.
- Анастасия! - крикнула она мелодично и принялась бедного депутата
раздевать, а из-за занавески появилась молодая ладная девица в короткой тоге
с разрезом спереди. Она начала медленно, под музыку освобождаться от одежд,
весьма волнительно и профессионально ...
- О господин мой, раздвинь же свои чресла! - Оставшись в одних
сандалиях, она приблизилась к Алексею Михайловичу и принялась ласкать его,
умело и изощренно, постепенно переходя на миньет, но все было тщетно - увы,
мужская гордость его спала. Похоже, летаргическим сном...
- Так, так... Ну и ну... - Матрона нахмурилась, закусила губу и
приступила к действиям более решительным.
В ее руках оказался солидных размеров деревянный фаллос, обтянутый
бычьей кожей. Окунув его в оливковое масло и обсыпав перцем с толченым
семенем крапивы, она принялась медленно, со знанием дела, запихивать
инструмент в задний проход бедного Алексея Михайловича. Депутат вскричал не
своим голосом, а когда сооружение полностью исчезло в его заду, матрона
поднесла ему кубок с дурно пахнущим зельем.
- Пей! - произнесла она повелительно и принялась хлестать засушенной
крапивой по низу живота. - До дна! До д-на!
Заиграла музыка, и девица в сандалиях снова принялась выплясывать,
принимая всевозможные позы для вящего депутатского удовольствия.
Недвусмысленные, игривые, способные поднять мертвеца... Это продолжалось
долго. Уже закончилось зелье в кубке, и танцовщица вся покрылась потом, но
эффекта не наблюдалось по-прежнему. И вроде даже хуже стало.
- Да, случай запущенный, - вытащив искусственный орган из депутатского
заднего прохода, матрона вздохнула. - Меньше чем за пять сеансов не
управимся...
Алексей Михайлович отреагировал не сразу - отвлекала боль в заду, а
выбравшись из ступора, негромко застонал и часто-часто закивал головой: "Да,
да, за пять сеансов..."
Не помня себя, он кое-как оделся, сухо попрощался с матроной и, пока
спускался вниз, твердо решил: плевать, пускай не стоит, но сюда он больше ни
ногой. Мелкими шажками доковылял до машины, горестно открыл дверь и,
мученически застонав, опустился в кресло. Чувство было такое, будто его