"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

и барона Субботы, повелителя кладбищ. Как только подарок отправится по
назначению, его получатель умрет.
- Ладно. - Главнокомандующий снова закурил и задумчиво произнес: - Все
это хорошо, но важен конкретный результат. Вы, надеюсь, не забыли, какой
прокол вышел в прошлом месяце с тем журналистом?
В кабинете повисла тишина, затем очкастый поднялся:
- В настоящее время методика отлажена полностью, результаты у нас
теперь не хуже, чем у "тон-тон-макутов" на Гаити.
- Применяем новый состав, с повышенным содержанием дурмана вонючего или
манцинеллы, что позволяет добиваться нужных параметров с высоким уровнем
процентной вероятности, - красиво вклинился в беседу обладатель белого
халата и, приподнявшись, нажал кнопку на пульте.
На экране появился просторный бокс, в котором размещалось человек
пятьдесят мужчин в больничных халатах. Их движения были медленны и неуклюжи,
на лицах застыло идиотическое выражение, и напоминали они больше оживших
мертвецов.
- Вот, - с гордостью повел рукой очкастый, - не надо ни спецпсихушек,
ни лоботомии - им уже не до политики. Отвоевались...
- Це дило. - Главнокомандующий одобрительно крякнул. - Впечатляет. И не
бойтесь новых путей. - Он встал и выразительно посмотрел на очкастого: -
Дерзайте. Кто ищет, того всегда найдут...

Алексей Фомич Трезоров занимал средних размеров двухкомнатную квартиру
в сталинском доме. А в общении он оказался дядькой простым и компанейским.
Принял трепетной дланью запотевший пузырь "Абсолюта", одобрительно хмыкнул -
лишней не будет, и повлек Сарычева в комнату. После напряженного трудового
дня служители телемузы активно отдыхали - за столом помимо Трезорова
размещались уже знакомый майору оператор с подбитым носом и какой-то мужик в
очках, бабочке и подтяжках, а перед ними стояла чуть початая бутыль
"Смирновской". Два уже опустошенных флакона были задвинуты под стол.
- Прошу! - Сарычеву поставили стул, шмякнули на тарелку полкило закуски
и налили штрафную.
- За знакомство! - с трудом поднялся очкастый обладатель кис-киса,
оказавшийся каким-то там ответственным выпускающим Ивановым. - Будем.
А уже через полчаса, когда все перешли на "ты" и на "Абсолют", он
виснул на шее Сарычева и остервенело кричал:
- Шура, ты даже представить себе не можешь какое дерьмо это наше
телевидение - собачье, смятку, в проруби!
Потом глаза его закрылись, и, интеллигентно икнув, он вырубился. Спать
выпускающего положили на диванчике.
- Не обращай внимания, Саша. - Трезоров улыбнулся, закурил "Пел-мел". -
А вообще-то он прав, канал наш - это большая выгребная яма, и мы скользим по
самому ее краю. Чуть оступился, и ты по уши в дерьме или с пулей в башке
валяешься в парадной...
Косел он медленно, видимо, сказывалась длительная практика.
- Леша, ты про маньяка передачу делал? - Сарычев неожиданно посмотрел
репортеру в глаза и хрустко разломил вдоль хребта вяленого леща.
- Правильно, Сашок, есть еще третий путь - не ссать против ветра. -
Трезоров взял из рук майора половинку истекающей жиром рыбины и
подтвердил: - Моя работа, вернее, наша. - Он указал на спящего мордой в стол