"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

вручили пакет с красной полосой, и ничего хорошего это никому не
предвещает...
А где-то через час плечистому майору, что принял батальон совсем
недавно, скомандовали по внутренней связи:
- Шлюзы открыть!
- Есть! - тихо подтвердил он получение приказа, распечатал дрожащими
пальцами пакет, за несвоевременное вскрытие которого полагался расстрел, а
уже через мгновение разорвал рот в бешеном крике: - Ракету!
Красную, в ясное безоблачное небо! К жаркому, повисшему раскаленной
сковородой солнцу! Бежать под палящими лучами с полной выкладкой было тяжко.
Пот заливал глаза, хэбчики промокли насквозь, рыжие от пыли сапоги сделались
страшно неподъемными.
"Эт-того еще не хватало! - Где-то через пару километров Сарычев
заметил, что взвод его начинает растягиваться, и чем дальше, тем больше. -
Ну точно, звезды поставят раком!" Яростно выругавшись, он развернулся и
кинулся к щеглам из третьего отделения, чтобы командира их малохольного
помножить на ноль, но внезапно замер, будто налетел на невидимую стену. Ему
вдруг показалось, что солнце на небе потухло, а что-то в тысячу раз более
яркое вспыхнуло за его спиной, ослепляя солдат и делая их тени ощутимо
реальными. В то же мгновение инстинкт заставил его броситься в степную пыль
и, обхватив голову руками, скорчиться, съежиться, замереть не дыша. А по
земле уже, как по морю, побежали невиданные волны, и в воздухе раздался
звук, по сравнению с которым гром был подобен писку комара. Зажмурившись до
боли в глазах, Степа вскрикнул, задрожал, чудом не обмочил штаны в ожидании
чего-то еще более ужасного, плотнее вжался в землю. И вот, сметая все на
своем пути, примчался ураган. Чудовищный по силе ветер разметал людей, как
прошлогоднюю траву, ломая им кости и разрывая легкие, а оставшиеся в живых
еще не знали, что лучше бы им было погибнуть сразу...
Степа не мог сказать, как долго он лежал так, - время остановилось.
Когда же он с трудом поднялся на ноги, то сразу увидел командира батальона.
Майор медленно шел, вытянув впереди себя руки, и тихо повторял:
- Свет, уберите свет...
Вместо лица у него был огромный пузырящийся ожог.
Не в силах вынести это зрелище, Сарычев страшно закричал и бросился
прочь, однако ноги не послушались его. На сознание накатилась темнота, и
последнее, что он запомнил, были его бойцы, которых неудержимо рвало кровью
во славу родины.

1

Санкт-Петербург. Девяностые
Сначала раздался громкий стук. Потом обе двери отворились, и
восседавшего за столом крепкого усатого дядьку спросили:
- Разрешите, товарищ майор?
- Давай, Петя, - кивнул тот, и в кабинет напористо вошел высокий рыжий
парень с веснушками на носу. В руке он держал лист бумаги, который с
гордостью положил на стол:
- "Белый китаец".
Майор явно удивился, подкрутил усы и, внимательно прочитав заключение
наркоэкспертизы, сделался задумчив.