"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

коленный сустав. Одновременно он перекрыл стриженому кислород и, взвалив
сразу обмякшую тушу на бедро, держал, пока противник не потерял сознание.
Затем плавно опустил на снежок бесчувственное тело и вновь переключился на
пассажира. Тот уже начал приходить в себя, слабо стонал, прижимая к лицу
залитые кровью руки, и майор внутренне похолодел - едрена вошь, чехлы!
Финские, велюровые, нежно-розового колера... Бережно, словно лучшего друга,
выволок фиксатого из салона, подобрал выпавший из его руки нож и, уже не
церемонясь, всадил острие в заднее колесо "девятки". Зашипело, будто
потревожили десяток гадов, Александр Степанович вытащил ключи из крышки
багажника, быстренько завелся и отчалил. Между прочим, особо не переживая.
Извоз - та же "русская рулетка", в большом городе грязи всегда хватает.
"Да, кстати, о грязи! - На Дальневосточном он остановился, осмотрел
салон. Эх, бляха-муха! Как ни старался Александр Степанович действовать
ювелирно, фиксатый все же изгадил резиновый коврик. Чертыхаясь, майор
принялся оттирать кровищу и внезапно обнаружил завалившийся к катушке ремня
безопасности толстый бумажник. Тот самый, с торчащей сторублевкой.
Разыгравшееся воображение тут же нарисовало пачку "зеленых", но суровая
жизнь внесла коррективы - в лопатнике было всего около пятисот долларов. И
все же ни хрена себе! Майор
восторженно выругался и, особо не раздумывая, рванул на Бухарестскую, в
"Колесо", воплощать в жизнь свою давнишнюю мечту... Рванул за аккумулятором.
Народу в магазине было не много, так что Александр Степанович без
проблем прикупил увесистое заморское чудо с дивной свинцовой начинкой,
ручкой для таскания и зеленым глазком индикатора. Строго говоря, обычное
турецкое дерьмо, но ведь на халяву... Пока он ставил его на место
издыхающего отечественного, начало темнеть. Домой! Ощущая себя более чем
состоятельным членом общества, майор решил устроить себе выходной. Всех
денег не заработаешь, всех баб не...
Кстати, о бабах. Выехав на проспект Славы, он даже не заметил, как по
привычке очутился в правом ряду и машинально отреагировал на поднятую руку.
Голосовала девушка в простенькой вязаной шапочке, бананистых джинсах и
кожаной куртке - серенькая такая барышня, на первый взгляд ничем не
примечательная. Зато при огромной, в человеческий рост гладильной доске -
рогатой, массивной, похожей на носилки. Сразу же навевающей самые жуткие
ассоциации.
- На Бухарестскую подвезете?
- Садитесь. - Сарычев покосился на плечики пассажирки, коротко
вздохнул, вылез, помог с погрузкой, уселся за руль. - Хорошая доска у вас. -
Включил поворотник, следом передачу и плавно тронул машину с места. -
Тяжелая.
- Да черт бы ее подрал. Это ведь главный приз. - Пассажирка вдруг
рассмеялась, и на щеках ее появились обворожительные ямочки. - Не поверите,
в магазине в лотерею выиграла. Я теперь этот шампунь персиковый буду долго
вспоминать.
Невольно Александр Степанович заметил, что она совсем не накрашена, и
ощутил ее запах - не духов, косметики, а естественный, кожи. Очень, очень
приятный, волнующий. Ему внезапно сделалось жарко, и он замолчал. Сам не
заметил, как зарулил на Бухарестскую и притормозил возле длинного
дома-корабля. Зато уж тут-то его хваленое мужское начало взяло свое.
- Давайте-ка я вам помогу.