"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

вышибаемой двери, особо он раздумывать не стал - быстро сунул руку под стол.
Там у него, в лучших гангстерских традициях эпохи сухого закона, на двух
магнитах была подвешена двустволка двенадцатого калибра, заряженная волчьей
дробью. Отличная штуковина - оставалось только взвести курки...
Однако незваный гость отреагировал мгновенно выполнив "лепесток" - уход
с линии атаки с поворотом вокруг своей оси, оказался совсем рядом с
президентом. Мощно бабахнули стволы, разнося картечью экран монитора, а в
тело Гранитному с мерзким, мокрым каким-то звуком глубоко вонзился
американский штык-нож.
От страшной боли Василий Евгеньевич дико заорал. Потом он замолчал и
долго не мог оторвать взгляд от рифленой рукояти, торчавшей из его правого
плеча, а когда все же поднял глаза, из груди его опять вырвался громкий,
неудержимый крик - перед ним стоял фраер, которого должен был замочить
Стеклорез.


Скривившись от пронзительного крика, Сарычев взялся за рукоять
штык-ножа и, придвинувшись к Гранитному, тихо спросил:
- Зачем тебе моя жизнь?
Чтобы вопрос звучал доходчивее, майор слегка повернул клинок в ране. От
боли главнокомандующий прокусил себе губу, но годы, проведенные на зоне, в
"отрицаловке", с прелестями БУРа и карцера, закалили его характер - ответом
он Александра Степановича не удостоил. Просто истошно заорал. Прищурившись,
майор быстро вытащил клинок, играючи повертел в пальцах и вонзил его в
другое плечо Гранитного. Неглубоко, но неспешно...
- Ну?
Из раны президента вовсю струилась кровь, на лбу выступила обильная
испарина, кончик носа заострился.
- Да на хрен мне твоя жизнь! - От страшной боли он едва не терял
сознание. - Тебя заказали.
Внезапно зрачки его начали закатываться, кожа на лице приобрела
синюшный оттенок, и Сарычев, торопясь, выкрикнул:
- Кто?
Застонав, Гранитный встретился с ним взглядом и понял: лучшее, на что
можно надеяться, это быстрая, без мучений смерть.
- Цыплаков, - чуть слышно прошептал он, - Цыпа Жареный, папа мой... - и
показал пальцем на стол. Затем силы оставили его, и он сполз в растекавшуюся
по паркету липкую, темную лужу.
На столе в указанном направлении стоял телефон "панасоник".
- Привет Стеклорезу. - Сарычев добил Гранитного и тщательно вытер руки.
Потом упаковал деньги и телефон в портьеру - получился приличных размеров
узел, взвалил его на плечо и сразу стал похож на мешочника времен
Гражданской войны. Он уже собрался на выход, как вдруг ожил звонок входной
двери и раздался возмущенный шепелявый мат:
- Эй, братва, вы что там, совсем нюх потеряли, в натуре! Открывайте
дверь, мать вашу, масть не чуете, что ли?
Это прибыли бригадир отмороженных Глобус со своей правой рукой Битым.
- Наше вам. - Сарычев резко распахнул дверь и сразу показал, какое оно
наше-то - одному бандиту в пах с отличной концентрацией, другому в нюх и в
челюсть с недурным акцентом. Внезапность - залог успеха. Да и удары были