"Федор Разумовский. Прокаженный " - читать интересную книгу автора

покатил к дому. Вздыхал, слушал, музыкальный бред, тянул время -
расставаться с любимой тачкой не хотелось. А надо было, и немедленно.
Вычислить человека по машине проще пареной репы. Примеров тому не счесть. И
примешь ты смерть от коня своего...
Наконец на глаза майору попалась стоянка поцивильней. Без долгих
разговоров он заплатил за месяц вперед, загнал машину в самый дальний угол
и, скинув "массу" с халявного аккумулятора, с тяжелым сердцем отчалил
пешком.
- До свидания, девочка моя...
Да, да, в глубине души Александр Степанович был несколько
сентиментален...
А на улице было темно, холодно и вьюжно, короче, погода к променаду не
располагала. Вспоминая с нежностью тепло "семерочного" салона, Сарычев дошел
до ближайшего фонаря и, стоя посреди пятна отвратительно ржавого света,
просительно поднял руку.
Минуты не прошло, как на его призыв откликнулись, и небритый дедок,
такой же древний, как и его "двойка" с "черным", навешенным еще во времена
развитого социализма, номером, открыл дверь:
- Седай.
В машине было еще холодней, чем на улице, - печка не работала. Стекла
покрывал красивый морозный узор, и на дорогу водитель взирал сквозь узкие,
очищенные от снега смотровые щели. Однако высказываться было неудобно, и
Сарычев уселся на краешек ледяного сиденья, стараясь не касаться его спиной.
Когда уже тронулись, майор заметил, что управление ручное - дедок
оказался еще и безногим.
- Что это тебе, отец, в такую погоду дома не сидится? - искренне
недоумевая, спросил Сарычев.
История была обычной - жена померла, дети разъехались, а потом пришли
демократы и жрать стало нечего.
- Ничего, мы танкисты, Берлин брали, авось с голоду не сдохнем, - с
оптимизмом заверил в заключение безногий гвардеец. - Бог даст, и перестройку
переживем...
В этот момент машину резко повело вправо. Когда скольжение закончилось,
Сарычев вышел и ничего уж такого страшного не обнаружил - лопнул передний
правый скат. Это было не удивительно: от протектора осталась одна только
гордая надпись сбоку: "Простор. Сделано в СССР".
Впереди, метрах в пятидесяти, на автобусной остановке толпился народ, и
майор вдруг увидел девушку, которая, судя по угасающему свечению, доживала
свои последние часы. Ни о чем не подозревая, она нетерпеливо махала рукой
проезжавшим машинам. В это время хлопнула водительская дверь, и, скрежеща
набалдашником палки по льду, экс-танкист вылез из драндулета. Осмотрел
из-под щетинистых, выцветших бровей неисправность и смог сказать только:
- Ну, мля!
- Запаска с домкратом есть, отец? - поинтересовался Сарычев и, получив
ржавый агрегат с лысым, как череп зачинателя перестройки, колесом, побрел
вдоль дороги, пытаясь отыскать что-нибудь похожее на кирпич.
Между тем голосующей барышне повезло - включив мигалку, к ней
направилась не то "пятерка", не то "семерка", было не разглядеть, но сейчас
же "жигуленка" обогнал черный "мерседес"-купе и, проехав юзом, остановился.
Это было странно. "Что-то здесь не так, - майор, запоминая номер, глянул