"Феликс Разумовский. Время Смилодона ("Смилодон" #3) " - читать интересную книгу автора

терпеливо ждали ужина. Настроение, мягко говоря, было не очень - пройдена
лишь половина пути, и оставалось действительно с гулькин хрен до заморозков.
Вроде бы не курлыкали еще в небе журавли, не порошила еще тайгу метель
опавших листьев, но осень уже чувствовалась - и в стылой свежести ночей, и в
желтизне осоки, и в низких тяжелых облаках. Заканчивался август,
агонизировало лето, обильное, сибирское, разочаровывающе короткое. А вокруг
бушевала природа: пенилась, кипела в водоворотах река, билась волнами о
камни и пороги, ветер, воя, рвал верхушки лиственниц; ухал где-то, собираясь
на охоту, филин; хором робко пробовали голоса осторожные ночные птицы. Вот
он, апофеоз флоры и фауны, вот она, торжествующая природа-мать, с коей что
Буров, что Лаура пообщались изрядно, от души, - впечатлений, надо полагать,
на оставшуюся жизнь хватит. Впрочем, Бога гневить нечего, до Тобольска все
было на редкость мило и довольно цивильно. Более того, путешествовали с
приятностью. Подорожная была выписана на имя генерала Черкасова и
сопровождавшего его особу капитана Ермилова, а кроме того, имелась еще
бумажка, из которой явствовало, что вышеозначенные персоны следуют
конфиденциально, с ревизией и по долгу службы. Фискальной. И направил их не
кто-нибудь, а сам Степан Иванович Шешковский* собственной персоной. Словом,
поначалу путешествовали не напрягаясь - всюду их встречали поклонами,
лаской, хлебом-солью, умилением и взятками. Это был не то чтобы удар Остапа
Бендера по бездорожью, но хорошо задуманная долгоиграющая афера, основанная
на том прискорбном факте, что у российских-то властей обычно рыло в пуху.
______________
* Главный российский инквизитор времен Екатерины II.

Неприятности начались в Тобольске. На званом ужине у местного
градоначальника генерал нечаянно повстречал знакомого, так, майоришку
одного, Залерьяшку Зубова, - тот командовал карательным отрядом по поимке
беглого опасного преступника, выдающего себя за князя Бурова. В общем,
вначале была драка, потом стрельба, ну а уж затем, как водится, погоня, по
лесам, по долам, по болотам, по чащобам. Еле оторвались, чудом ушли. И все
волшебным образом переменилось: Буров отпустил бороду, Лаура забыла про
духи, от нее теперь за версту несло дымом, оленьей кожей, березовым ядреным
дегтем*. Сам черт не признал бы их, бредущих в дебрях звериными тропами. Шли
без суеты, с оглядкой, вели пяток навьюченных пожитками оленей. Мало
разговаривали, все больше слушали - бдили. А иначе в тайге нельзя - вовремя
не заметишь сохатого**, "забавницу с кисточками"*** проглядишь, встретишься
на узкой тропинке с тунгусом, юкагиром или каряком - пропадешь. Они хоть
вроде бы и с государыней в мире, и платят исправно ей ясак****, а ведь не
преминут перерезать горло, да так, что и глазом не моргнешь. Это тебе,
люча*****, за объясачивание******.
______________
* Употребляется как защита от гнуса.
** Сохатые - лоси - весьма опасны в тайге, особенно в преддверии гона,
начинающегося осенью. В Сибири не случайно говорят: на медведя иди - постель
стели, на сохатого иди - доски на гроб теши.
*** Рысь.
**** Дань, обычно пушниной.
***** Русский.
****** Широко практиковавшаяся акция, когда представителей сибирских