"Феликс Разумовский. Сердце Льва - 2" - читать интересную книгу автора

Феликс Разумовский

Сердце Льва - 2

Часть первая

ПРОЛОГ

Год 1711-й от рождества Христова, Ижорская земля

Близились Покрова, холодало. Низкие грозовые тучи касались брюхом
верхушек елей, скудно произроставших с краю гибельных Васильевских болот, с
моря наползал туман, клочьями, тихой сапой, влажный и пронизывающий ветер
рвал сопревшую солому с крыш, разводил волну на вздувшейся Неве и, задувая в
зипуны, яро пробирал душу русскую до самого застывшего нутра.
Вон сколько народу со всех концов земли российской пригнал в Ижорию его
высочество князь кесарь Ромодановский - подкопщиков, древорубов, плотников,
почитай, тыщ пятдесят за раз. Не по доброй воле, а по царскому повелению
занесла их нелегкая на самый край света - у черта на рогах строить град
престольный Питербурх. Одних, чтобы не подались в бега, ковали в железо,
других насмерть засекали у верстовых столбов усатые, как коты, драгуны в
лягушачьих кафтанах. Всюду голод, язва, стон человеческий. А ежели кто от
сердца да по скудоумию, али просто по пьяной лавочке говаривал противное, то
с криком "Слово и дело!" волокли его в тайную канцелярию. Слава богу, если
просто рубили голову. Не всем так-то везло - все больше на дыбу подымали,
палили спереди березовыми вениками, а то и на кол железный могли посадить.
Никола-угодник, спаси-сохрани! Сновали повсюду фискалы да доносчики,
громыхали по разбитым дорогам телеги, полные колодников. А может,
раскольный-то отец Варлаам правду возвестил, что царь Петр суть Антихрист и
жидовен из колена Данова? Ох, лихое это место, земля Ингерманландская!
Испокон веков здесь, окромя карелов-душегубцев, не прижился никто, вон
сколько их озорует по окрестных чащобам. А нашему-то чертушке державному
засвербило не куда-нибудь, а прямо сюда, к бесу в лапы. Видать, в самом деле
опоила его немчура проклятая в дьявольской слободе своей сатанинским зельем.
Сильный ветер, между тем, разогнал так и не пролившиеся дождем тучи, на
небо выкатилась тусклое утреннее солнце. Глянув на лучи, багряно
пробивающиеся сквозь дощатые стены барака, Иван Худоба сел, истово
перекрестил раззявленный в зевоте рот:
- Прости, Господи, видать, утренний барабан скоро.
Как в воду глядел. Тут же раскатисто бухнула пушка на крепостном валу,
дробно загрохотали барабаны, и рябой солдат в перевязи, что всю ночь
выхаживал у дверей, закричал истошно, словно на пожаре:
- Подъем!
Зашевелился, почесываясь спросонья, запаршивевший на царской службе
люд, кряхтя, начал выползать из-под набросанного на нары тряпья, и в
скорости перед местами отхожими образовалось столпотворение вавилонское. А
многие, животами скорбные, не стерпев нужды, устраивались справлять ее где
придется. У длинных бревенчатых бараков уже дымились котлы, в которых
грозные усатые унтеры мешали истово варево, на запах да и на вкус зело
тошнотное. Однако же, помня о "Слове и деле", дули на ложку и хлебали молча,