"Федор Раззаков. Кавказская пленница (рассказы о кино)" - читать интересную книгу автора

17 июля (Лучистое) - троица бежит за Ниной в лесу; Нина забегает в
пещеру; из пещеры с ревом выходит медведь (Мишка, конечно же,
дрессированный, с ним рядом на съемках всегда присутствовал его дрессировщик
Звонарев).
18 июля - выходной день.
19 июля (Лучистое) - Балбес и Нина, обнявшись, переводят дух после
встречи с медведем; Нина отступает от Балбеса; Трус шарахается от накидки
Нины, лежащей на земле (этот гэг тоже на счету Вицина); Нину ловят в машине.
20 июля (Лучистое) - троица в машине сбивает столбики на дороге; Шурик
мчится на коне.
21 июля (перевал) - Шурик и Эдик на колесной бочке.
22 июля (Лучистое) - Шурик догоняет на лошади машину с троицей и Ниной;
Шурик прыгает с коня в машину (прыгал, естественно, дублер).
23 - 26 июля - выходные дни. Гайдай и Бровин уезжают в Москву на запись
музыки к фильму. Кстати, музыка, которую сегодня знает каждый человек в
нашей стране от мала до велика, пробивала себе дорогу с большим трудом. Об
этом следует рассказать подробно.
Когда съемочная группа фильма отправилась в Крым, композитор Александр
Зацепин уехал в Дом творчества в Иваново, чтобы там работать над музыкой. За
короткое время он сочинил четыре мелодии (пятая уже стала "Песней про
султана"), которые записал на студии и отправил Гайдаю в Крым. При этом на
одной из мелодий он сделал пометку, что она вполне может стать песней.
Однако Гайдаю она не понравилась. Когда Зацепин узнал об этом, в нем
взыграло самолюбие. Он заявил Гайдаю, что если вам не нравится моя работа,
то пригласите другого композитора - того же Арно Бабаджаняна. После этого
Зацепин пошел к Ивану Пырьеву, где написал заявление о своем уходе с
картины. Однако Пырьев остудил пыл композитора. На его глазах он порвал
заявление и приказал ему срочно вылетать к Гайдаю в Алушту. Дескать, на
месте во всем разберитесь. Вместе с Зацепиным в Крым отправился и автор
стихов к будущей песне Леонид Дербенев.
Когда они приехали в Алушту и вошли в гостиничный холл, первые, кто
попался им на глаза, была троица - Вицин, Никулин и Моргунов. Увидев гостей,
те внезапно запели мелодию зацепинской песни. После чего бросились
поздравлять композитора: дескать, очень запоминающаяся мелодия, им она очень
нравится. Однако Гайдай продолжал оставаться при своем мнении. Видимо, чтобы
убедить композитора в своей правоте, он призвал к себе на помощь сценаристов
Слободского и Костюковского, которые, как он знал, всегда старались его
поддерживать в спорных ситуациях. Однако на этот раз все получилось иначе.
Прослушав музыку, оба сценариста стали горячо уверять Гайдая, что это именно
то, что нужно: просто, но со вкусом. Видя, что и здесь он остался в
меньшинстве, Гайдай обругал всех присутствующих и ушел из номера, громко
хлопнув дверью. Затем, немного остыв, он разрешил Дербеневу написать слова
на эту мелодию.
Когда в конце июля Гайдай приехал в Москву и прослушал песню, она ему
вновь не понравилась. Первые строчки у нее были такие: "Где-то на белой
льдине, там, где всегда мороз, чешут медведи спину о земную ось". Гайдай
сказал: "При чем здесь мороз, если у нас действие фильма происходит летом? И
вообще, такую песню никогда не будет петь народ". Но что-либо изменить уже
не смог: через несколько дней надо было возобновлять съемки, где Нине
предстояло петь песню Шурику. Пришлось брать то, что было. Впоследствии